Берггольц Ольга Фёдоровна

русская, советская поэтесса, прозаик,

 (1910-1975).

Я никогда героем не была.

Не жаждала ни славы, ни награды.

Дыша одним дыханьем с Ленинградом,

Я не геройствовала, а жила.

Ольга Федоровна Берггольц родилась 16 мая 1910 года в Петербурге, в семье заводского врача, жившего на рабочей окраине Петербурга в районе Невской заставы. Мать - Мария Тимофеевна Берггольц, младшая сестра - Мария.

В 1924 году в заводской стенгазете были опубликованы первые стихи Ольги Берггольц. В 1925 году Ольга Берггольц вступила в литературную молодежную группу «Смена», а в начале 1926 года познакомилась там с Борисом Петровичем Корниловым (1907-1938) - молодым поэтом, незадолго до этого приехавшим из приволжского городка и принятым в группу. Через некоторое время они поженились, родилась дочь Ирочка. В 1926 году Ольга и Борис стали студентами Высших государственных курсов искусствоведения при Институте истории искусств. Борис на курсах не задержался, а Ольга несколько лет спустя была переведена в Ленинградский университет.

В 1930 году Ольга Берггольц окончила филологический факультет Ленинградского университета и по распределению уехала в Казахстан, где стала работать разъездным корреспондентом газеты «Советская степь». В это же время Берггольц и Корнилов развелись и Ольга вышла замуж за Николая Молчанова, с которым училась вместе в университете. Вернувшись из Алма-Аты в Ленинград, Ольга поселилась вместе с Николаем на улице Рубинштейна, 7. Тогда же была принята на должность редактора «Комсомольской страницы» газеты завода «Электросила», с которой сотрудничала в течение трех лет. Позднее работала в газете «Литературный Ленинград». Через несколько лет умерла младшая дочь Ольги Берггольц - Майя, а спустя два года - Ира.

У Берггольц, как и у многих литераторов того времени, были проблемы с властью.

В декабре 1938 года Ольгу Берггольц по ложному обвинению заключили в тюрьму, но в июне 1939 года выпустили на свободу. Беременная, она полгода провела в тюрьме, где после пыток родила мертвого ребенка. В декабре 1939 года она писала в своем тщательно скрываемом дневнике: «Ощущение тюрьмы сейчас, после пяти месяцев воли, возникает во мне острее, чем в первое время после освобождения. Не только реально чувствую, обоняю этот тяжелый запах коридора из тюрьмы в Большой Дом, запах рыбы, сырости, лука, стук шагов по лестнице, но и то смешанное состояние... обреченности, безвыходности, с которыми шла на допросы... Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: «живи».

Но после войны она стала народной поэтессой, и Кремлю приходилось с этим считаться. Когда Ахматову лишили продовольственных карточек, и Анне Андреевне буквально нечего было есть, Берггольц приносила ей суп, каши, а после поехала в Москву и добилась хлебных карточек для великой поэтессы. После всего пережитого Ольга Фёдоровна не обозлилась на страну, не ненавидела её. Для неё страной была не власть, для неё страной был народ.

В годы блокады 1941-1943 годов Ольга Берггольц находилась в осажденном фашистами Ленинграде. В ноябре 1941 ее с тяжело больным мужем должны были эвакуировать из Ленинграда, но Николай Степанович Молчанов умер, и Ольга Фёдоровна осталась в городе. В.К. Кетлинская, руководившая в 1941 Ленинградским отделением Союза писателей, вспоминала, как в первые дни войны к ней пришла Ольга Берггольц. Оленька, как ее все тогда называли, видом - еще очень юное, чистое, доверчивое существо, с сияющими глазами, «обаятельный сплав женственности и размашистости, острого ума и ребячьей наивности», но теперь - взволнованная, собранная. Спросила, где и чем она может быть полезна. Кетлинская направила Ольгу Берггольц в распоряжение литературно-драматической редакции ленинградского радио. Спустя самое недолгое время тихий голос Ольги Берггольц стал голосом долгожданного друга в застывших и тёмных блокадных ленинградских домах, стал голосом самого Ленинграда. Это превращение показалось едва ли не чудом: из автора мало кому известных детских книжек и стихов, про которые говорилось «это мило, славно, приятно - не больше», Ольга Берггольц в одночасье вдруг стала поэтом, олицетворяющим стойкость Ленинграда. Работая на радио, она практически ежедневно вела передачи, читала фронтовые репортажи и свои стихи, дарящие людям надежду и вселявшие в них веру в грядущую победу и освобождение. Эти выступления впоследствии составили ее книгу «Говорит Ленинград», вышедшую уже после войны в 1946 году. Во время войны ей были написаны поэмы «Февральский дневник» (1942), «Ленинградская поэма» (1942), «Твой путь» (1945), цикл стихов «Ленинградская тетрадь» (1942), написанная в соавторстве с Георгием Макогоненко пьеса «Они жили в Ленинграде» (1944). Родившийся в тяжелые военные годы лирический, полный драматизма и высокой патетики стиль поэтессы нашел свое воплощение в поэмах «Первороссийск», посвященной рабочим, строившим в первые годы Советской власти на Алтае коммуну и «Верность», рассказывающей о героической обороне Севастополя. В 1951 году за поэму «Первороссийск» поэтесса была удостоена Государственной (Сталинской) премии СССР. Среди других её наград - орден имени Ленина и орден Трудового Красного Знамени. В 1952 году вышел ее цикл стихов о Сталинграде, а в 1959 была опубликована книга лирической прозы «Дневные звезды» - мемуары, в которых отразилась не только жизнь поэтессы, но и судьба ее поколения в целом, в 1968 был снят одноименный фильм.

Среди произведений Ольги Федоровны Берггольц - поэмы, стихотворения, рассказы, повести, пьесы, публицистика: «Углич» (1932; повесть), «Глубинка» (1932; сборник очерков, написанных в Казахстане), «Стихотворения» (1934; сборник лирики), «Журналисты» (1934; повесть), «Ночь в «Новом мире» (1935; сборник рассказов), «Зерна» (1935; повесть), «Книга песен» (1936; сборник), «Памяти защитников» (1944), «Они жили в Ленинграде» (1944; пьеса; написана совместно с Г. Макогоненко), «Ленинградская симфония» (1945; киносценарий; совместно с Г. Макогоненко), «У нас на земле» (1947; пьеса), «Узел» (1965; сборник стихов 1937-1964 годов).

Умерла Ольга Федоровна Берггольц 13 ноября 1975 в Ленинграде. Похоронена на Литераторских мостках. Несмотря на прижизненную просьбу писательницы похоронить ее на Пискаревском мемориальном кладбище, где высечены в камне ее слова «Никто не забыт и ничто не забыто», глава г. Ленинграда Романов отказал писательнице.