2. Жизненный Путь Е.П.Блаватской.

«Немногие чувствовали, знали, что или кто она была, и лишь очень немногие, если вообще хоть кто-нибудь, понимали её, но они шли к ней... Сотни, даже тысячи людей: поэты, художники, ученые, журналисты, священники, политики, государственные деятели и простой люд. Они пошли за ней, а после смерти продолжили начатое ею. И при жизни, и после смерти влияние Блаватской было намного глубже, чем могли себе представить самые пламенные её почитатели... Что за женщина! Что за чудо, что за тайна... Она была сама собой, она была «Н.Р.В.» (её английские инициалы, именно так называли её друзья). Она шла за своей звездой, жила, следуя своим взглядам, умерла во имя своей миссии. Аристократка царской России, она воссоединилась с аристократами духа. Она была бабушкой нового мышления и прабабушкой «Нового века».

...Многие ее книги, в том числе «Тайная Доктрина», Теософское общество, основанное при её участии еще в 1875 году и действующее до настоящего времени; вдохновение, пробужденное ею в бесчисленных преданных сердцах и сильных умах - всё это было, есть и пребудет, потому что она была тем, кем она была. Так кем же она была? Мы не знаем. Вероятно, никогда и не узнаем. Она просто остается благородной тайной». - Так сказал о Е.П. Блаватской профессор кафедры сравнительного религиоведения Университета Лос-Анжелеса, доктор философии Стефан Хоэллер 8 мая 1991г. в столетнюю годовщину ухода Е.П. Блаватской.

Действительно, её называли «Сфинксом 19 века». Так давайте немного познакомимся с этой удивительной женщиной.

Родилась Елена Петровна в ночь с 11 на 12 августа 1831г. в большом барском особняке своего деда Андрея Михайловича Фадеева в городе Екатеринославе (ныне Днепропетровск).

В то лето на Украине свирепствовала холера, по улицам города непрестанно шествовали погребальные процессии.

Новорожденная была очень слаба и тщедушна. Родные боялись, что она в любой момент может отойти в мир иной, и чтобы спасти только что появившуюся душу, было решено немедленно крестить ее.

На место крестной матери, которой в то время не было в имении, поставили трехлетнюю тетю новорожденной Наденьку, которая во время церемонии крещения заснула и уронила горящую свечу на ризу священника. Одежда вспыхнула, старец был тяжело обожжен. Обряд крещения пришлось прервать, но к тому времени девочку уже успели назвать Еленой.

«Плохое знамение», - говорили суеверные. К тому же девочка родилась в день, который сулил пришедшим в этот мир дар ясновидения, власть над домовыми и духами, умение колдовать. Но юная семнадцатилетняя мать новорожденной стояла выше столь вздорных суеверий. Сама она - Елена Андреевна фон Ган - дочь княжны из древней русской семьи Долгоруковых, обладавших пламенным, беспокойным и властным духом, была мягкой, романтичной, с глубокими духовными интересами, что подчеркивало и ее лицо с тонким овалом и большими миндалевидными глазами. Она мечтала о супруге-романтике, но была выдана замуж за рослого, статного капитана конной артиллерии Петра Андреевича, принадлежащего к родовитой фамилии графов Ротерштерн фон Хан (в России стали произносить Ган). Род фон Хан начался с рыцаря-крестоносца графа фон Ротерштерна, который прибавил к своей фамилии смешное имя «Хан», что означает в переводе с немецкого «петух», вот по какому случаю. Однажды во время похода ночью рыцарь был разбужен криком петуха. Проснувшись, он увидел в своей палатке сарацина, который уже занес над ним меч. Спасенный крикливым петухом граф включил изображение петуха в свой герб, а родовое имя стало звучать с тех пор Хан фон Ротерштерн-Хан. Блестяще образованный и веселый, двенадцатью годами старше своей юной жены, он быстро развеял её мечты, ибо все его интересы сводились к лошадям, ружьям и званым обедам. Он был совершенно равнодушен к духовным исканиям своей жены. И она полностью ушла в сочинение романов о несчастном положении женщины в супружестве. Критики называли её «русской Жорж Санд», а Белинский говорил о ней, как о писателе «с великою душою и великим талантом». В своей повести «Идеал» она писала: «Положение мужчины с высшим умом нестерпимо в провинции; но положение женщины, которую сама природа поставила выше толпы, истинно ужасно». Эти слова - слова предчувствия будущей участи её старшей дочери.

Вместе с дочерью Елена Андреевна кочевала за мужем-офицером по маленьким провинциальным городкам. Дочь командира, Леля, сразу стала баловнем солдат, переняв от них склонность к крепкому народному словцу, которая осталась у нее до конца жизни.

Вопреки присущей Долгоруковым властности, Леля была сердечным и добрым ребенком. Она мгновенно приходила в ярость, но еще быстрее прощала, забывала и никогда не таила в душе злобу или раздражение. И эти черты остались в ней до конца жизни. Часто бывали они и в доме дедушки. Там в девочке укреплялась вера в ее власть над духами, русалками, домовыми, которую всячески поддерживали слуги, помнящие о дне ее рождения.

В 1835г. семья фон Ган, в которой только что родилась вторая дочь Вера, перебралась в Петербург, куда был назначен Петр Алексеевич. Там четырехлетнюю Елену начали учить французскому и английскому языку, музыке и танцам. Но в Петербурге семья пробыла недолго, так как Петра вновь перевели на Украину. Но Елена Андреевна с детьми за мужем не поехала, а отправилась к своим родителям в Астрахань, куда ее отец был назначен попечителем. Следующие несколько лет ее жизни проходят в постоянных переездах. Эта неустроенность, жизнь в гарнизонах, рождение в 1840г. третьего ребенка - сына Леонида - сильно подорвали и без того слабое здоровье молодой женщины. Ранней весной 1842г. она с тремя детьми едет в Одессу лечиться минеральными водами. Вскоре туда направились и ее родители, чтобы повидаться с больной дочерью. Они знали, что её страшная болезнь - туберкулез - неизлечима. К тому времени Елене Андреевне фон Ган, автору уже девяти романов, было всего лишь 28 лет.

Все годы ее недолгой жизни молодую мать беспокоила судьба ее старшей дочери, «одаренной сызмала незаурядными свойствами». И, умирая, она произносит пророческие слова: «Ну, что же! Может, оно и к лучшему, что я умираю: по крайней мере не придется мучиться, видя горькую участь Елены! Я совершенно уверена, что доля ее будет не женской, что ей придется много страдать».

Летом того же 1842г. Елена Андреевна умерла. Её детей - 11-летнюю Елену, 7-летнюю Веру и 2-летнего Леонида - бабушка и дедушка забрали в Саратов, куда дед был назначен губернатором.

Воспитание детей перешло в руки бабушки Елены Павловны Фадеевой, урожденной княжны Долгоруковой, одной из самых выдающихся женщин того времени. Она владела пятью языками, изучала естественные науки, особенно геологию и ботанику, составила личный музей природных редкостей. Писала книги о своих изысканиях в области естественных наук, археологии и нумизматики. Переписывалась со многими европейскими учеными того времени, которые признавали ее научные достижения. Именно эта женщина, отмеченная благородством ума, внешности и манер, оказала решающее влияние на жизнь и воспитание своей внучки.

Саратовский дом деда был похож на замок, где стены величественных залов были увешаны фамильными портретами Долгоруковых и Фадеевых. Под особняком были мрачные подземные ходы и пещеры, где, по слухам, обитали призраки крепостных, запоротых насмерть прежним жестоким управляющим.

Именно туда, в эти подземные коридоры с неотразимой силой влекло маленькую Лелю. И именно здесь находили спящую девочку перепуганные слуги после тщетных поисков в доме. Здесь она предавалась одиноким мечтаниям и игре со своими незримыми друзьями.

С самого раннего детства Елена жила в двух мирах: в обычном мире девчонки-сорванца с мальчишескими ухватками и в совершенно особом мистическом мире, недоступном никому из тех, кто окружал ее, даже мудрой старой бабушке.

В бабушкином музее, среди ископаемых раковин, чучел животных и древних останков она рассказывала своим младшим и старшим друзьям удивительные истории, описывая жизнь этих таинственных существ и уверяя, что видит все это перед своими глазами. Что и было в действительности, ибо девочка обладала феноменальной способность психометрии - видением не физическими глазами, а внутренним зрением, способным проникать сквозь века и восстанавливать давно ушедшие события.

В саратовском доме находилась большая библиотека, собранная еще прадедом Елены Павлом Васильевичем Долгоруковым. Там было множество книг по алхимии, магии и другим оккультным наукам. Именно эти книги с неодолимой силой влекли к себе юную Елену. «Я читала их с глубочайшим интересом еще до того, как мне исполнилось 15 лет», - вспоминала она впоследствии. Гувернантки же считали такое чтение неподобающим девице, которую готовили к видному положению в обществе и достойному замужеству. Тем более что Елена отнюдь не была исполнена рвения к классическому образованию, хотя у нее был дар к музыке и языкам.

В 1847г. дед получил должность директора департамента в Закавказье, и семья переезжает в Тифлис.

Строгая дисциплина и тиранство сварливых гувернанток вызывали в Елене постоянное чувство мятежа и стремление освободиться от них. Особенно её угнетали условности, принятые в высшем обществе, которые она от всей души считала бессмысленными и дурацкими. Она терпеть не могла светских приемов и балов, куда девушка её круга обязана была выезжать. И однажды 16-летняя Елена, чтобы не ехать на бал к царскому наместнику Кавказа, умышленно сунула ногу в котел с кипящей водой и потом шесть месяцев просидела дома. Вот такой был у нее характер. Она успокаивала свое негодование лишь бешеной скачкой на самом горячем коне из конюшни деда, или чтением какой-либо старинной книги о путешествиях, алхимии или магии. Но все это было лишь временным решением. Единственным и радикальным выходом на свободу от уз, налагаемых дедом, бабушкой и многочисленными родственниками, Елена видела в замужестве. Но за кого она могла выйти замуж?

Однажды после очередной выходки Елены одна из гувернанток заявила ей: «Вы никогда не найдете мужчину, который женится на Вас. Даже «Облезлый Ворон» не возьмет в жены такую злючку». «Облезлым Вороном» Елена прозвала Никифора Васильевича Блаватского - вице-губернатора Ереванской губернии, часто посещавшего дом Фадеевых.

«Я могла заставить его сделать мне предложение в любую минуту, и на самом деле заставлю, как только увижу в следующий раз», - отпарировала Елена.

Через три дня г-н Блаватский появился в доме Фадеевых и действительно сделал предложение 17-летней барышне фон Ган, которое она приняла.

Хотя дед и бабушка больше всего на свете хотели как можно скорее выдать замуж своенравную подопечную, вряд ли, зная характер и взгляды Елены, кто-либо мог бы принудить ее выйти замуж. Видимо, этот брак имел какие-то причины оккультного свойства, которые Елена никогда не раскрывала.

Уже лысеющий 40-летний г-н Блаватский, в отличие от других знакомых мужчин, никогда не высмеивал глубокий интерес Елены к оккультизму. Напротив, он поддерживал его, рассказывая ей об армянских колдуньях, о тайных науках персов и курдов, так как хорошо знал Закавказье и Персию. У него самого дома было собрание редких оккультных книг.

7 июля 1849г. в церкви села Каменка в окрестностях Еревана состоялось бракосочетание Елены с Никифором Блаватским. Обряд венчания шел, как обычно, но когда невесту спросили, обещает ли она повиноваться мужу, Елена побледнела и прошептала: «Конечно же нет!». Родственники, стоявшие поблизости, пришли в ужас, но священник, видимо, не расслышал этого, и все с облегчением вздохнули, когда юную мятежницу объявили законной женой вице-губернатора Блаватского.

В тот же день супруги отбыли на дачу в горах неподалеку от Еревана.

Никифор надеялся на обычный брак. Ему льстило, что привлекательная 17-летняя девушка согласилась стать его женой. Он совсем не подозревал в ней сильной, волевой натуры, которой предопределено было остаться девственницей. Каждую ночь он сталкивался с неповиновением и отказом. Елена была непреклонна. Он же, человек чуткий и очень порядочный, никогда не прибегал к силе.

К сожалению, замужество, в котором Елена видела средство освобождения, на деле оказалось еще более жесткой тюрьмой для ее свободолюбивой натуры. Мысль о побеге от мужа постоянно жила в ее сознании. Но Блаватский приставил к ней телохранителя, военного вождя одного курдского племени Али-бека, который сопровождал ее всюду. И все же, когда муж уехал по делам, она, обманув конюха и Али-бека, умчалась в Тифлис на своем любимом коне.

Обитатели тифлисского особняка деда были ошарашены столь внезапным появлением г-жи Блаватской на взмыленном коне в заляпанном дорожной грязью платье. Дед и бабушка хотели немедленно отправить ее назад к мужу, но Елена пригрозила, что снова сбежит, но тогда уже не к ним.

На семейном совете, решавшем, что делать с юной беглянкой, постановили: выход должен найти её отец, который находился тогда под Санкт-Петербургом. Но отец, только что женившийся на баронессе фон Ланге, приехать не мог и предложил встретиться с дочерью в Одессе.

В долгом путешествии к Одессе самым удобным был путь через горные долины к порту Поти, а оттуда по Черному морю на корабле.

Дед и бабушка поручили двум надежным слугам сопровождать Елену до ее встречи с отцом. Но, поняв по тону отца, что он будет настаивать на её возвращении к мужу, Елена задумала полностью порвать со своим прошлым и бежать из России. И этот дерзкий и рискованный по тем временам план юной 18-летней даме удалось осуществить.

Понимая, что, если она сядет в Поти на пароход до Одессы, слуги непременно доставят её к отцу, и Елена сделала все возможное, чтобы опоздать на этот пароход. И когда они прибыли на место, пароход в Одессу действительно ушел. Но в порту находился небольшой парусный английский корабль «Комадор», шедший через Керчь в Константинополь. Пообещав капитану приличную сумму, Елена уговорила его взять ее со слугами до Константинополя. Слугам же сказала, что они доедут с англичанами до Керчи, а оттуда доберутся до Одессы. В Керчи она отправила слуг на берег, подыскать ей приличное жилье, чтоб подождать корабля до Одессы, а когда слуги покинули судно, «Комадор» отплыл. Так юная бунтарка получила свободу.

Но свободу весьма мнимую. Капитан счел ее весьма привлекательной и решил, что теперь она полностью в его власти. Когда их корабль бросил якорь на рейде Константинополя, он заявил, что отправит на берег свою пассажирку лишь после того, как она окажет ему известную любезность (понятно, что он имел в виду не деньги). Но юной беглянке удалось с помощью денег уговорить стюарда в отсутствии капитана переправить ее на берег.

Очутившись в Константинополе почти без средств, Елена решила заработать - взять приз на скачках с препятствиями. Нужно было взять 18 заграждений на дикой лошади, которая уже убила двоих грумов. «Я взяла 16, - писала позже Блаватская. - На 17-ом моя лошадь вздыбилась, упала назад и придавила меня. Я увидела мужчину-великана, одетого не по-турецки. Он вытащил меня из-под лошади в залитых кровью лохмотьях, - и ничего больше, кроме воспоминания о лице - я уже видела его раньше. Это был тот самый таинственный Покровитель, который всегда появлялся в случае крайней необходимости».

Возможно, этот же Покровитель устроил ей в полной опасностей столице Турции встречу со старинной знакомой их семейства, графиней Киселевой - известной русской путешественницей. С ней Елена побывала в Турции, Греции, Египте и Франции. С другой аристократкой, княгиней Багратион-Мухранской она путешествовала по европейским странам. В Лондоне, где Елена остановилась на несколько дней, у нее произошла удивительная встреча.

Однажды на улице она увидела группу индийских принцев. Самый высокий из них особенно привлек ее внимание. И вдруг сердце ее забилось сильнее - она узнала в нем того, кто так часто являлся ей в видениях и кого она называла своим Покровителем. Она хотела броситься к Нему, но он подал ей знак остановиться, и она, ошеломленная, застыла на месте.

На следующий день какое-то внутреннее побуждение заставило ее пойти в Гайд-парк. В раздумье Елена села на одиноко стоящую скамейку. Уж не пригрезилось ли ей всё это? - размышляла она о вчерашней встрече. И вдруг вновь увидела Его, шагающего к ней по траве. Как он узнал, что она здесь? Елена попыталась встать, но Он мягким жестом усадил ее и сел рядом.

Он сказал, что заранее знал об их нынешней встрече здесь, ведь им нужно серьезно поговорить. Он попросил ее содействия в очень большом и важном труде на благо человечества, который Он и его сподвижники начинают. Выбор пал на нее потому, что Он видит устремленность её сердца.

В то время Елену не слишком заботило всё человечество, но после Его слов ею овладело страстное желание сделать всё возможное и невозможное в мире для этого Великого Человека. Она чуяла сердцем, что за величественной внешностью индийского принца скрыто что-то незримо большее.

Он дал понять Елене, что задача перед ней ставится трудная, что проблем и сложностей будет достаточно, поэтому она должна всё обдумать и решить. И если она согласится принять участие в этом великом труде, ей придется некоторое время провести на Тибете, чтобы приготовить себя к предназначенной ей миссии.

В тот момент Елена ощутила, что её поиски оккультного знания были не просто любопытством, но приготовлением к особому пути, предназначенному ей свыше. С этого дня жизнь Елены наполнилась новым смыслом. Она поняла, что её Покровитель и есть тот единственный мужчина, которого она любит, которым восхищается и которому готова повиноваться во всем. И что Он - не простой смертный.

Эта знаменательная встреча произошла в 1851г.

Следующие несколько лет Елена странствует по миру: Канада, Мексика, Перу, Цейлон и Америка, Япония и Индия. И всюду она ищет оккультные знания, встречаясь с индейцами, мормонами, колдунами и целителями. Её страстную порывистую натуру влечет ко всему неведомому, необычному, тайному. Она чуть не погрязла в колдовстве и черной магии. Но здесь ей снова явился Покровитель, на сей раз бесплотный, и предостерег от увлечения этими зловещими делами, ибо ей предназначена иная великая миссия.

Некоторое время Елена провела в Лондоне, ибо заключила контракт с Лондонским филармоническим обществом. Г-жа Блаватская была неплохой пианисткой и зарабатывала концертной деятельностью. Здесь происходит еще одна встреча с её Покровителем, который явился на этот раз в свите махараджи из Лахора. Он сообщил, что судьба её связана с Индией, и ей стоит получше узнать эту страну.

Вскоре Елена уезжает в Индию.

Здесь она встречается с бывшим лютеранским пастором из Германии Кюхльвейном, которого полковник фон Ган, отец Елены, попросил отыскать свою странствующую дочь, так как очень беспокоился о ней и при случае всегда посылал деньги, когда знал, где она находится. Вместе с Кюхльвейном, тоже увлекающимся мистическими изысканиями, она решила отправиться в Тибет. Точных сведений о её пребывании в Тибете в тот период нет. Но известно, что она долго путешествовала по Индостану и написала об этом серию очерков для «Московских новостей», которые позже составили книгу «Из пещер и дебрей Индостана». Её произведения на русском языке выходили под псевдонимом «Радда-Бай».

Позднее Блаватская рассказывала друзьям о своем пребывании в Индии: «Я провела в путешествиях около двух лет, строго следуя предписанному мне пути, и каждый месяц получала деньги, ни сном, ни духом не ведая, кто посылает их. Я получала письма от Него (её Покровителя), но за эти два года ни разу Его не встретила».

Через 9 лет после бегства из дома Елена ощутила неодолимое желание увидеть родных. Ей уже исполнилось 27 лет и к тому времени она дважды объехала вокруг света, побывав во многих экзотических странах. Теперь она не опасалась, что родные постараются вернуть её Никифору Блаватскому - её законному супругу. И Елена отправляется в Россию.

На рождество 1858г. младшая сестра Елены Вера, к тому времени уже овдовевшая, отправилась с двумя маленькими детьми к своему свекру генералу Яхонтову в Псков. Туда же приехал и их отец, полковник фон Ган. В это рождество праздновали свадьбу Вериной золовки. Было очень много гостей и дверной колокольчик звонил не переставая. Позже Вера вспоминала: «Наконец все уселись за стол и в тишине ждали тоста за новобрачных. И вдруг вновь зазвонил колокольчик. Безумная мысль посетила меня - это Елена. И прежде слуг я бросилась к двери. Распахнув её я увидела женщину, закутанную в осыпанную снегом одежду. И это действительно была Елена. Шок от её появления был неописуемый».

С возвращением Елены домой вернулись и те странные феномены, которые происходили вокруг неё с самого детства. Негромкие постукивания, таинственные голоса и звуки слышались рядом с ней постоянно и везде. Казалось, что её окружают какие-то незримые существа, которым именно она дает силы. К тому времени в Европе и Америке уже начали увлекаться спиритизмом, а оттуда вера в духов проникла и в Россию. Елену сочли медиумом. Интерес к ней был необычайным. Но многие считали, что она просто научилась каким-то салонным фокусам и всячески пытались разоблачить их. Даже отец и брат не верили в ее психические силы.

Однажды вечером, когда Елена рассказывала гостям о том, как маги могут изменять вес вещей, её брат Леонид с усмешкой заметил: «Ты хочешь сказать, что сама в состоянии сделать это?» «Могу попробовать, но не ручаюсь за успех», - ответила Елена.

Она попросила одного из молодых людей поднять маленький шахматный столик, стоявший поблизости. Он с легкостью выполнил её поручение. После этого Елена устремила на столик свой пристальный взгляд, а затем жестом попросила этого же молодого человека снова поднять его. Но на сей раз он даже не смог оторвать столик от пола.

Все были поражены. Но её брат Леонид решил, что Елена заранее уговорилась с этим молодым человеком и поспросил разрешения попробовать поднять столик самому.

«Пожалуйста, мой дорогой!» - последовал ответ.

Леонид с улыбкой взялся за столик одной рукой, предвкушая момент разоблачения, но... улыбка быстро исчезла - ему не удалось даже пошевелить этот хрупкий предмет. Леонид со всех сторон осмотрел столик, ударил по нему ногой, ухватился за него обеими руками, пытаясь оторвать от пола. Послышался треск дерева, но столик не сдвинулся с места ни на йоту, будто его приклеили или привинтили.

«Как странно», - тихо произнес он и с удивлением посмотрел на сестру. Несколько мужчин тоже попытались поднять этот изящный предмет, но тоже безрезультатно.

Елена рассмеялась и сказала брату: «А теперь еще раз попробуй поднять столик».

Леонид, сделав глубокий вдох как при поднятии штанги, резко рванул столик и чуть не потерял равновесие, так как столик с легкостью перышка взвился вверх.

После этого Леонид перестал высмеивать «психические феномены» и способности к ним своей сестры.

Елене удалось изменить и отношение отца к своим способностям.

Всё, что происходило вокруг неё, он называл вздором и салонными штучками и никогда не принимал участия в спиритических сеансах, предпочитая пасьянс. Но однажды одному из его старых друзей удалось уговорить его поучаствовать в эксперименте.

Полковник должен был написать на бумаге любой вопрос, а участники спиритического сеанса узнать, сможет ли незримая разумная сила, которую вызывала его дочь, ответить на него.

Елена сидела вдалеке от стола, и у нее не было ни малейшей возможности проделать какой-либо фокус.

Эксперимент начался. Кто-то повторял алфавит, постукивания указывали нужные буквы, а друг полковника записывал их. Когда слово было написано, все были в замешательстве.

- Ну, что? - с ехидцей спросил полковник, ибо заранее был уверен в провале.

Дочь Вера смущенно протянула ему бумажку со словом. Взглянув на нее, полковник побледнел, а глаза его поползли на лоб.

- «Зайчик», - сдавленным странным голосом прочитал он. - Действительно, Зайчик!

Он вынул из кармана свой листок, на котором участники эксперимента прочитали: «Как звали моего любимого боевого коня, на котором я ездил в свою первую турецкую кампанию?» А рядом в скобках было написано «Зайчик».

После этого случая полковник с жаром погрузился в область психических феноменов, и с их помощью даже смог восстановить потерянные линии в генеалогическом древе своего рода. Незримые силы помогли ему найти нужные документы в архивах России и Германии и закрепить за своим старшим сыном наследный титул графа.

Весной 1859г. Елена вместе с Верой, ее маленькими сыновьями и своей сводной сестрой от второго брака отца Лизой уехали в имение Веры Ругодево под Псковом, где вскоре Елена тяжело заболела. В области сердца открылась глубокая рана. Временами тело ее пронизывали судороги, после которых наступал глубокий транс, подобный смерти. Перепуганные отец и сестра вызвали врача из соседнего города.

Когда врач приехал, Елена была без сознания. Осматривая рану, врач внезапно увидел темную призрачную руку, которая медленно двигалась от шеи к пояснице его пациентки, временами останавливаясь в некоторых местах и производя какие-то пассы. Одновременно комнату наполнил хаос шумов и звуков. Перепуганный врач выскочил из комнаты и наотрез отказался посещать больную. А через несколько дней рана Елены закрылась, остался только шрам. Никогда и никому г-жа Блаватская не рассказывала, как она получила эту страшную рану, которая время от времени открывалась.

Еще до появления в Пскове, Елена дала о себе знать деду, бабушке и тете Надежде, которые по-прежнему жили в Тифлисе, а Надежда известила о её возвращении г-на Блаватского.

Вице-губернатор Еревана Блаватский не раз пытался добиться расторжения брака, но церковь отказала ему в разводе, и он смирился со своей участью «соломенного вдовца». В своем ответе Надежде он пишет: «По правде говоря, это давно перестало меня интересовать. Время уносит всё, даже саму память. Вы можете заверить Елену Петровну моим словом чести в том, что я никогда не буду преследовать её».

Весной 1860г. Елена и Вера с детьми собрались в Тифлис навестить родных. Им предстояло путешествие на лошадях через всю Россию. По дороге они получили приглашение от давнего друга их семьи Исидора, который был митрополитом Киевским, одним из трех самых высших в то время духовных чинов русской православной церкви. Именно он отказал Никифору Блаватскому в просьбе о расторжении брака с Еленой.

Вот как вспоминает Вера об этом визите: «Едва мы расположились в гостиной святейшего митрополита, как страшный гам, шум и громкие постукивания внезапно обрушились со всех сторон с такой силой, что даже мы с трудом могли вынести это. В большой гостиной трещали и стучали все предметы обстановки, начиная с огромной люстры под потолком, каждая хрустальная подвеска которой, казалось, двигалась сама по себе, до стола, на котором покоились локти его святейшества... Бесполезно говорить о том, насколько смущенными и растерянными мы выглядели. Но правда вынуждает меня сказать, что смущение моей непочтительной сестры было смешано с выражением большего, чем хотелось бы мне, веселья».

Однако старец испугался лишь на мгновение. Он знал о феноменальных способностях Елены, и они его сильно интересовали. Забыв об обеде, на который он пригласил сестер, старец более трех часов беседовал со своей необычной посетительницей. Прощаясь с ними, митрополит сказал Елене: «Пусть дар, которым Вы обладаете, не тревожит ваше сердце и не станет впоследствии источником страданий для Вас, ибо он, вне сомнений, дан Вам с некоей целью, и Вы не должны держать ответ за него, ибо нет силы не от Бога. Напротив, если Вы воспользуетесь им с должной проницательностью, то сможете сделать много добра своим собратьям - творениям Господним. Бог да благословит Вас на все хорошее и доброе».

Похоже, личное мнение святейшего Исидора по поводу психических сил расходилось с мнением церкви.

Находясь в Тифлисе, Елена, видимо, возобновила дружеские отношения с г-ном Блаватским. Он сдержал свое слово и никогда не требовал от Елены возвращения к нему. Более того, всегда при случае помогал ей и даже посылал деньги, если знал, где она находится.

Будучи в Закавказье, Елена не изменила своей страсти к путешествиям и в одиночестве странствовала по горам, ютясь в бедных лачугах горцев. Она с интересом исследовала земли легендарной Колхиды, знакомилась с преданиями, легендами и обычаями диких в то время воинственных племен. Вскоре по всему краю пошла весть о русской дворянке-путешественнице, которая может общаться с духами. За глаза местная знать называла её колдуньей, но стремилась к ней за советами в решении трудных проблем или для снятия порчи и «дурного глаза».

Елена всегда готова была помогать нуждающимся, но никогда не использовала свои способности во вред кому бы то ни было. Она отвергала любые подношения и с презрением выпроваживала тех, кто в собственных корыстных целях пытался использовать её дар, чем нажила, конечно, множество врагов среди местной знати.

Жила она очень скромно и часто испытывала нужду в деньгах, ибо у нее была склонность помогать нуждающимся, тратя на это больше денег, чем она могла себе позволить. Искушение брать деньги за применение оккультного искусства было поистине серьезным испытанием ее характера.

Странствия Елены в диких местах Закавказья закончились, когда, находясь в военном поселении Озургети в Мингрелии, она серьезно заболела. Елена лежала в жару в безучастном состоянии, отказываясь от всего, кроме небольшого количества воды. Её поразил сильный психический кризис, приведший к раздвоению личности. Она отзывалась на свое имя, когда к ней обращались, но все остальное время жила в ином временном измерении, будучи совершенно другой личностью.

Единственный врач Озургети был не в силах помочь ей. Он понимал, что больная умрет, если останется здесь, так как состояние ее быстро ухудшалось. Городок лежал в стороне от дорог, а больная была не в состоянии ехать горными дорогами верхом или в повозке. Тогда решили переправить ее на туземной лодке вниз по Риони - узкой горной реке, которая была когда-то судоходной.

Елена лежала на дне лодки без сознания, а лодочники чуть не умерли от страха, когда увидели, как еще одна Елена в первую же ночь пути выскользнула из лодки и ушла по воде в сторону прибрежного леса. На вторую ночь повторилось то же самое: одна Елена лежала на дне лодки, вторая - уходила по воде в лес.

Лодочники готовы были бросить лодку и больную женщину и бежать, но их старшине хватило мужества удержать их и благополучно доставить больную в Кутаис. Здесь ее встретили друзья и отвезли в коляске домой в Тифлис.

Заботами своей любимой тетушки Надежды Елена поправилась. Она выдержала великую битву с оккультными силами, которые едва не убили её. Позже Блаватская писала: «Я освободила и очистила себя от того, что делало меня убийственно соблазнительной для бродячих приведений и бесплотных влечений. Я свободна - свободна благодаря тому, кого благословляю каждый час моей жизни... Время до и после 1865г. разделяет непреодолимая пропасть». - Она перестала быть медиумом. (Медиумизм есть особое строение организма, при котором наш эфирный двойник - низшее астральное тело - выделяется особенно легко и помимо нашей воли. «Изменить строение организма невозможно, можно лишь... развить свою духовную волю и тем постепенно подчинить ей непроизвольные выделения своего двойника, эманациями которого могут пользоваться для своих целей самые нежелательные обитатели тонкого мира; для такого овладения непроизвольными выделениями нужно, прежде всего, постоянно направлять свои мысли к самому Высокому, стараясь создать вокруг себя атмосферу чистоты, чтобы воспрепятствовать проникновению темных сущностей». \Е.И.Рерих, Письма, 05.03.35\)

Именно это и смогла сделать Елена, она перестала быть медиумом, то есть человеком, чье физическое тело использовали низшие духи, а стала медиатором, то есть человеком, способным своей волей управлять этими духами.

Поправившись, Елена вновь отправилась в путешествия. Путь её лежал в Италию, где она стала солдатом гарибальдийской армии и в сражении под Метано получила тяжелые пулевые ранения в правое плечо и в ногу, а левая рука ее была дважды перебита ударами сабли. Её сочли убитой и лишь по окончании боя обнаружили, что она еще жива.

Елену выходили и, поправившись, она опять отправляется в путешествия, учась у колдуний на Балканах, у вертящихся дервишей и друзов в горах Ливана, у арабов-бедуинов и марабутов в Дамаске.

В 1868г. она получила письмо от своего Покровителя, где указывалось, что она должна ждать в сербских горах его приказания приехать в Константинополь для встречи с Ним. Вскоре эта встреча состоялась, и Елена оказалась на крыше мира, в Тибете. Свершилось то предсказание, которое она услышала в Лондоне много лет назад.

Теперь Елена жила в Шигатзе в доме кашмирского Посвященного Кут Хуми, где часто бывал и подолгу жил её великий Покровитель - Учитель Мориа - её Гуру. Здесь она учила священные языки - сензар, пали, санскрит. Чтобы улучшить ее английский, Кут Хуми заставлял ее переводить древние манускрипты именно на английский язык.

Обучение английскому происходило и телепатически. Учитель Кут Хуми, получивший образование в нескольких университетах Европы, клал руку ей на лоб и говорил: «Постарайтесь извлечь из моей головы то немногое, что я знаю об английском языке». Кроме того, он постоянно говорил с ней по-английски, хотя она предпочитала французский, которым он также прекрасно владел. Елена стеснялась своего английского, потому что говорила с очень сильным йоркширским акцентом, так как научила ее языку гувернантка, которая была родом из Йоркшира.

С помощью своего Гуру Елена побывала в нескольких ламаистских монастырях - древних хранилищах учености, куда до нее не ступала нога ни одного европейца. Часто ее Гуру беседовал с ней, готовя её к тому великому труду, на который она была призвана.

Тем временем в России после её отъезда из Тифлиса в 1865г. произошли большие изменения. В 1867г. умер её дед Андрей Михайлович Фадеев (бабушка умерла раньше), и незамужняя тетушка Надежда переехала к сестре Екатерине Витте в Одессу. За все эти годы от Елены не пришло ни одной весточки. Всячески пытаясь её разыскать, родные наводили справки, расспрашивали знакомых путешественников, но все безрезультатно. Они уже были готовы поверить, что она умерла. Но 7 ноября 1870г. в дом Надежды пришел мужчина азиатской наружности и протянул письмо. На конверте без почтовой марки стояло: «Одесса. Надежде Фадеевой». Письмо было написано по-французски незнакомым почерком. Подписи не было, но в конце стоял странный знак. Надежда вопросительно подняла глаза на посланника, но он исчез, «исчез у меня на глазах», - вспоминала она позднее. Надежда бережно хранила это письмо, написанное Учителем Кут Хуми, как она позднее узнала. Вот перевод этого письма:

«Благородным родственникам г-жи Блаватской нет причины печалиться. Их дочь и племянница отнюдь не покинула этот свет. Она жива и хочет известить всех, кого любит, что здорова и счастлива в том далеком и безвестном приюте, который она сама избрала для себя. Она тяжело болела, но милостью Владыки Сангиа (Господа Будды) нашла преданных друзей, которые исцелили ее телесно и духовно. Поэтому ее домашним надлежит сохранять спокойствие. Прежде чем взойдут и пойдут на убыль восемнадцать лун, она возвратится к своему семейству».

В то время как Надежда читала письмо, на другом конце света Елена прощалась со многими домочадцами, Духовными Учителями и их учениками - чела, которых много было в том гостеприимном доме, где она провела столь важные для ее духовного роста годы. Её Возлюбленный Гуру сам проводил Елену с Тибета и наставил на обратный путь в Европу. Впереди ее ждали новые испытания.

Она побывала на Кипре, в Греции, где встретилась еще с одним членом Великого Братства - Илларионом. Затем, на корабле «Эвномия», она отплыла в Египет.

Для защиты от пиратов судно было оснащено пушками. В Эгейском море, близ острова Спетсай на корабле произошел взрыв в пороховом погребе, который разрушил всю носовую часть корабля. 30 пассажиров были убиты, многие ранены. Г-жа Блаватская, к счастью, не пострадала, но лишилась багажа и денег. Живых доставили на остров, а оттуда - к месту назначения. Елена оказалась в Александрии почти без вещей и с очень небольшой суммой денег, которую ей удалось увеличить с помощью игры в рулетку.

В конце 1871г. Елена приезжает в Каир, где знакомится с Эммой Каттинг, которая впоследствии сыграет в ее жизни роль Иуды Искариота. Так как Елена вновь испытывала финансовые трудности, Эмма одолжила ей некоторую сумму денег.

Вопреки совету Паулоса Матамона, известного коптского мистика и оккультиста, своего давнего знакомого, Блаватская организовала в Египте Спиритическое общество для исследования и изучения психической науки. Она горела желанием начать свою мировую миссию, используя расхожий интерес общества к оккультным явлениям, и познакомить его с основами эзотерической восточной философии. Но ее начинание потерпело фиаско, вскоре общество развалилось.

В Египте Елена похоронила давнего друга их семьи Агарди Митровича, который приехал сюда по просьбе ее родных для того, чтобы уговорить любительницу странствий вернуться, наконец, домой. Учитель Илларион предупредил ее, что Митровичу опасно находиться в Египте, ибо за ним идет охота - он - мадзинист, нанес оскорбление Папе римскому и был выслан из Рима в 1863 году.

Несколькими годами раньше она уже спасала его от виселицы в Австрии. Здесь она тоже попыталась оградить его от опрометчивых шагов, просила никогда не отлучаться из ее каирского дома и побыстрее вернуться в Европу. Но он не послушался ее добрых советов. Когда он исчез, она бросилась за ним и разыскала его в маленькой гостинице в местечке Рамлех, лежащего в тифозном жару. 10 дней пыталась Елена вырвать своего друга из лап смерти, так никогда и не узнав, умер он действительно от тифа, или был отравлен своими недоброжелателями. Церковь отказала ему в погребении, т.к. он был карбонарием, и ей пришлось самой хоронить его, за что она получила суровое внушение от русского консула в Александрии.

Посетив Сирию, Палестину, Ливан, через Константинополь и Черное море она, наконец, «на 18-ую луну» после таинственного письма достигла Одессы.

Прожив дома менее года, она уезжает в Париж, куда вызвало ее письмо Гуру. Там она получила новое задание от Него - отправиться на корабле в Америку. Елена немедленно отправилась в Гавр и купила билет 1 класса на пароход, который отплывал на следующий день. Она потратила на билет почти все свои сбережения и обратилась к отцу с просьбой переслать ей в Америку немного денег. Но к тому времени, как письмо ее дойдет до России, полковника фон Гана уже не будет в живых.

В Гавре с Еленой произошел характерный для нее случай. Увидев на причале бедно одетую плачущую женщину с детьми, она подошла к ней и спросила, в чем дело. Женщина рассказала ей, что ее муж прислал из Америки деньги, чтобы она с детьми смогла приехать к нему. Она жила в Гамбурге и купила у агента по эмиграции билеты на корабль. Но при посадке ей заявили, что билеты подложные, что ее просто обманули.

Возмущенная Елена отправилась в судовую контору, но, к сожалению, ничего не смогла добиться. Тогда она обменяла свой билет 1 класса на билеты в 3-ий класс для себя, женщины и ее детей. Много путешествуя, она прекрасно знала, в каких скверных условиях ей придется провести эти 10 дней пути, но в силу своего характера не могла поступить иначе.

В начале 1873г. Елена прибыла в Нью-Йорк. Простившись со счастливой женщиной, которую встретил здесь муж, она поспешила в контору русского консула, куда должны были прийти деньги от отца. Но их там не оказалось. Зная постоянную тревогу и заботу отца о ней, она поняла, что дома произошла беда. О деньгах она не волновалась - заработает сама.

Елена поселилась в многоквартирном доме, который занимали 40 женщин, вынужденных самостоятельно зарабатывать на жизнь. Она сразу же стала центром внимания. Обитательницы дома любили слушать её удивительные истории о путешествиях или игру на фортепьяно. Хозяин дома, узнав о ее затруднительном финансовом положении, познакомил ее со своими друзьями - владельцами фабрики воротничков и юбок. Елена неплохо рисовала и делала для них наброски рекламных плакатов.

Многие из ее знакомых и родных, знающие об умении Елены материализовать различные предметы, недоумевали, почему она не может изготовить таким простым способом, «просто из воздуха», любое количество денег. На подобное заявление-просьбу своей сестры Веры обогатить ее и себя, Елена ответила: «Это было бы колдовство, черная магия, которая не может принести ничего, кроме вреда. Оккультные силы, если использовать их своекорыстно, напоминают бумеранг с динамитом. Могу сказать тебе, Вера, что твоя и моя карма быть в этой жизни бедными. Если я использую священные силы с целью обогатить нас, я погублю нас обеих не только в этой, теперешней жизни, но, вероятно, и на многие столетия вперед».

В октябре 1873г. Елена получила от своей сводной сестры Лизы известие о смерти отца и его завещании. Она сообщила, что выслала ей деньги. Получив их, Елена переехала в свою собственную, бедно обставленную квартирку. Приобрести приличную она не смогла потому, что по обыкновению, помогла одной молодой женщине с ребенком, купив ей маленький домик в пригороде.

Тем временем Елена начала зарабатывать на жизнь переводами. В основном это были статьи по спиритизму, ибо в 1870-х годах это новое явление набирало силу.

В этот период у г-жи Блаватской начало складываться представление о том, в чем состоит предназначенный ей свыше всемирный труд - донести до людей более глубокое понимание таинств жизни, которое давало эзотерическое учение Посвященных. Но Елена прекрасно осознавала, что она не может начинать свое великое дело, не получив благословения от Гуру.

В октябре 1874г. в газете «Дейли график» Елена прочитала сенсационное сообщение полковника Генри Олькотта о «спиритических материализациях», происходящих в старом сельском доме близ деревни Читтенден в штате Вермонт. Заметка не слишком её заинтересовала, ведь она и сама могла совершать подобное. Но вскоре она получила телепатическое сообщение от своего Гуру (этому её научили в Тибете). Её Покровитель настоятельно рекомендует ей поехать в тот дом, где разгуливают «духи». Там она встретит мужчину, который станет ее сподвижником в великом труде. Настало время начинать великое дело.

Первая встреча с этим человеком произошла в доме привидений за завтраком.

Когда она уже сидела за столом, в комнату вошел мужчина благородной наружности с густыми бакенбардами. Хотя за столом было много свободных мест, он сел прямо напротив нее. Елена поняла, что этот человек и есть полковник Олькотт, написавший статью. И еще она почувствовала, что именно этому человеку предназначено стать её сподвижником.

Сеансы «мастерской призраков» происходили таким образом: когда хозяин фермы Уильям Эдди входил в состояние транса, на помосте появлялись материальные призрачные тела знакомых, родных и друзей тех, кто сидел в зале. Некоторые из гостей считали это хорошо подготовленным и умело разыгранным спектаклем. Но появление г-жи Блаватской дало полковнику Олькотту аргументы доказать, что это не так.

Когда г-жа Блаватская вошла в зал, на помосте возникли странные фигуры. Сначала все увидели мальчика, одетого в грузинскую национальную одежду, в котором Елена узнала слугу своей тетушки Екатерины Витте. Елена обратилась к нему по-грузински и по ее просьбе он сыграл на гитаре несколько черкесских мелодий.

Потом появился старый персидский купец в полном национальном одеянии - давний тифлисский знакомый ее семьи. В рослом воине из Курдистана с длинным копьем, украшенным разноцветными перьями, она узнала Али-Бека - молодого охранника, которого приставил к ней её муж Никифор Блаватский. Али сделал знаки приветствия и уважения, принятые у курдов. Она спокойно встречала эти и другие существа из её прошлого, но сердце её затрепетало, когда она увидела седого господина в черном костюме. Он был очень похож на ее отца - полковника фон Гана. «Вы мой отец?» - спросила она по-английски. Покачав головой, он ответил по-русски: «Нет, я Ваш дядя». Это, действительно, был Густав фон Ган - покойный брат её отца, очень похожий на него.

Приезд на ферму Эдди г-жи Блаватской дал полковнику Олькотту возможность нанести удар по всем самодовольным скептикам и ограниченным материалистам, которые приезжали сюда с намерением разоблачить «обман и мошенничество». Теперь даже самые отчаянные скептики не могли сказать, что видят хорошо разыгранный спектакль, ибо вряд ли кто-нибудь из семейства Эдди знал обычаи горцев, их национальные мелодии, одежду и иностранные языки. Все происходящее в зале было не фальсификацией, а неким неисследованным еще феноменом.

Елена знала, что должна поддержать веру в подлинность спиритических феноменов, разоблачая при этом медиумов-мошенников, которые подрывали эту веру в тысячах спиритуалистов, возвращая их назад в атеистический материализм. Перед ней стояла труднейшая задача - обратить сознание людей к истинным оккультным знаниям, ибо пришло время открыть часть их человечеству. Оккультный - значит тайный. Раньше эти Знания, действительно, давались лишь посвященным. Теперь же основы этих знаний было позволено сообщить тем, чье сознание уже готово к их восприятию. И одним из первых условий этого являлась вера в потусторонний мир, в существование иных форм жизни, жизни после смерти человека.

«Спиритус» - значит «дух». И истинный спиритуализм в его подлинном значении есть учение о том, что все сущее оживлено и наполнено никогда не умирающим Духом.

К сожалению, современные спиритуалисты занимались тем, что в древности называлось «некромантией» - общением живых с мертвыми, материализацией духов с помощью медиумов, которые могли общаться лишь с обитателями самых низших слоев Тонкого мира. Это приводило к деградации человеческой и божественной души. Перед Блаватской стояла сложная задача - объяснить, что такая практика приводит в действие лишь низшие энергетические центры человека, которые есть и у животных, обладающих в некоторых вещах большими способностями, чем человек. Человек же в потенциале обладает гораздо большим. Только он должен осознать это, понять свою связь с Высшими Силами, с Космосом. Как говорила сама Елена Петровна: «Я была послана доказать реальность существования феноменов и выявить ошибочность спиритической теории относительно духов». Именно эти знания и предстояло донести до людей Е.П. Блаватской.

В этот же период состоялась встреча Елены с Микаэлом Бетанелия, грузином, который пытался наладить экспортно-импортное предприятие в Филадельфии. Он объявил, что безумно влюблен в Елену и сделал ей предложение руки и сердца. Г-же Блаватской было тогда 43 года. Она считала себя очень непривлекательной и называла себя «женщиной-гиппопотамом». Ухаживания грузина сначала удивили, потом рассердили ее. Но он настаивал, угрожал покончить с собой, если Елена ему откажет. Утверждал, что преклоняется перед ее интеллектуальным величием и все, что ему надо - видеть ее, говорить с ней и защищать от мирских трудностей. Уверял, что не будет настаивать на исполнении супружеских прав, пока она сама этого не пожелает. Что не будет вмешиваться в ее дела и досаждать ей вопросами. И даже фамилию она может оставить свою. К тому времени до Елены дошли слухи, что ее первый муж умер. Но в действительности это было не так. Но этого она не знала.

В конце концов, она устала сопротивляться, и 3 апреля 1875г. состоялось ее венчание с Микаэлом. Возможно, она согласилась на этот брак в надежде, что решатся ее финансовые проблемы, и она сможет полностью сосредоточиться на своей миссии. Кроме того, как говорила позже Елена Олькотту, она была связана с этим грузином кармически, и союз их был своеобразным наказанием за «ту ужасную гордыню и воинственность, которые препятствовали моей духовной эволюции».

Но брак это продлился менее трех месяцев. Бетанелия, нарушив свои обещания, пытался ущемить ее независимость и вступить с нею в сексуальные отношения, а вся природа ее противилась и тому и другому. Над ней властвовало ее особое предназначение.

Бесконечные сплетни и слухи о ее связях с различными мужчинами вынудили ее даже обращаться к врачу, чтоб доказать свою девственность.

В конце июля 1875г. Блаватская переехала в Нью-Йорк, где Олькотт снял для нее квартиру. Им предстоял долгий совместный труд. Елена наставляла его в высшем оккультизме, помогала в проведении различных исследований. Днем она писала статьи для американских изданий, делала переводы для русских. А по вечерам ее дом наполнялся интеллектуальными сливками общества. Она живо рассказывала гостям о своих путешествиях, осторожно вплетая в них глубокие идеи оккультизма. Иногда она использовала и паранормальные явления. Заинтересовав ими своих посетителей, она исподволь испытывала и обучала людей, в том числе и Олькотта. Ведь ей были нужны помощники в том великом труде, к которому она так долго готовилась.

Вскоре из Индии поступило распоряжение приступить к созданию философско-религиозного общества, что означало начало публичного изложения того Учения, которое дано было ей Великими Наставниками (конечно, лишь в допустимых границах понимания тех, кто готов был его принять).

И вот на одном из очередных собраний в доме г-жи Блаватской, 7 сентября 1875г. было предложено организовать Общество, предназначенное для изучения оккультной науки.

Провозгласив целью Теософского общества «собирание и распространение знаний о законах, управляющих Вселенной», основатели вскоре изложили задачи более детально:

1. Создание ядра Вселенского Братства Человечества без различия рас, вероисповедания, пола, касты или цвета кожи.

2. Содействие изучению сравнительной религии, философии и науки.

3. Исследование необъясненных законов природы и сил, сокрытых в человеке.

Президентом нового общества был избран полковник Генри Олькотт. Он был прекрасным организатором, да к тому же юристом и знал всё необходимое для регистрации и оформления общества. Он был действительно незаменим там, где она сама была совершенно беспомощна.

Соучредителем общества стал также Уильям Джадж, впоследствии возглавивший его американское отделение.

Общество было названо ТЕОСОФСКИМ.

Слово ТЕОСОФИЯ означает БОЖЕСТВЕННАЯ МУДРОСТЬ («Тео» - бог, «София» - мудрость).

Респектабельная, но далекая от духовной жизни публика не обратила должного внимания на созданное общество. Но основная масса спиритуалистов невзлюбила его. Веря в посмертное существование, спиритуалисты ошибочно считали, что видели на спиритических сеансах своих родных и близких, прошедших врата смерти, и принимали это за доказательство, что жизнь после смерти существует. А теософы стремились разъяснить им, что все их видения - это лишь игра, шутки простейших духов, которым доставляет удовольствие дурачить людей. Конечно, большинство спиритуалистов этого не приняло и превратилось в ярых врагов и общества, и Блаватской. О ней распускали отвратительные слухи, доходящие порой до абсурда. Её, например, обвинили в преступных любовных связях с папой римским и Бисмарком.

В этот же период Елена приступила к своему первому большому труду - книге «Разоблаченная Изида». Литературная работа была для нее основным средством зарабатывания денег, но написание «Изиды», замысел которой зрел в ее голове уже давно, стало главным.

Блаватская и Олькотт снимали квартиры в одном и том же доме, и полковник часто заходил к ней, чтобы помочь в работе над книгой, а заодно и поучиться. Совместная работа значительно расширяла его оккультные знания. Во время работы они обычно сидели напротив друг друга за большим длинным столом, на котором были разложены листы рукописи. Наблюдая за Блаватской, Олькотт часто замечал, что она сидит с отсутствующим выражением лица и что-то быстро записывает на бумаге. Вскоре он понял, что в такие моменты телом Елены владеет не она сама, а Некто, который, кстати, умеет читать мысли.

Олькотт вспоминает случай, произошедший во время работы.

Елена имела привычку забрасывать затупившиеся карандаши в ящик стола. Однажды, когда она попросила у него заточенный карандаш, он подумал, что и этот его карандаш исчезнет скоро в ящике ее стола. На секунду их взгляды встретились - ее глаза саркастически улыбались. Елена протянула руку к заточенному карандашу. Её длинные изящные пальцы покатали его по столу, и под ними возникла целая дюжина точно таких же отточенных карандашей. Полковник страшно смутился и «почувствовал себя перед ней не больше того карандаша», как он писал впоследствии.

Если внимательно читать «Изиду» Блаватской и разбирать литературные стили отдельных ее частей, то создается впечатление, что они написаны разными людьми, что, в сущности, так и было, т.к. в работе над книгой Елене помогало несколько Великих Учителей. В своей книге «Страницы старого дневника» Олькотт пишет, что вскоре он научился различать не только по стилю написания материала, но и по поведению самой Елены, кто именно помогал ей в данный момент. Например, если Елена погружается в размышления, а рука ее теребит воображаемые усы и бороду, он знал, что сейчас здесь пребывает Великий Учитель Мориа.

По словам полковника Олькотта, все они были живыми людьми и обладали своими собственными физическими телами, но на некоторое время покидали их и вселялись в сознание Блаватской, помогая ей в выражении столь важного и трудного материала.

А где же было в это время собственное «Я» Елены Блаватской, когда Посвященные писали ее рукой? Она вспоминает: «Казалось, что я сплю или лежу не вполне в сознании, не в своем собственном теле, но близ него; меня удерживает здесь только страх порвать те узы, которые связывают меня с ним. Однако я отчетливо, ясно все вижу и слышу; я полностью сознаю, что говорит и делает мое тело или, по меньшей мере, его новый обладатель».

Иногда Великие Учителя помогали ей и другим способом. В письме к сестре Вере она пишет: «Я пишу «Изиду», но, скорее не пишу, а записываю и рисую то, что ОНА САМА мне показывает. В самом деле, временами мне кажется, что древняя богиня красоты самолично ведет меня через все области тех столетий, которые я должна описать. Я сижу с открытыми глазами и, судя по всему, вижу и слышу все реальное вокруг себя и при всем том вижу и слышу и то, о чем пишу. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха, но я боюсь сделать легчайшее движение из опасения спугнуть и разрушить чары... Столетие за столетием, образ за образом медленно выплывают издалека и проходят передо мной, словно в магической панораме...»

Когда ей нужны были выдержки из какой-нибудь древней книги, она тотчас видела ее своим астральным зрением и делала из нее выписки. Точно также появлялись и другие нужные ей цитаты. Иногда она забывала расставлять знаки препинания авторов, записывать названия книг и номера страниц, что очень осложняло работу ее сотрудников, проверяющих эти цитаты при подготовке рукописи к изданию и при составлении библиографии.

Точно так же проходила работа и над другой, самой знаменитой книгой Блаватской «Тайная Доктрина». Бертрам и Арчибальд Кейтли, активно помогавшие ей в подготовке книги к изданию вспоминают: «Мы должны были проверять цитаты с полными ссылками из книг, которых никогда не было в нашем доме; на проверку точности этих цитат требовались многие часы поисков, иногда даже в Британском музее, когда нужна была редкая книга, а нам пришлось разыскивать и проверять их целое множество.

При этих проверках мы время от времени сталкивались с таким курьезным фактом, что цифровые данные были перевернутыми, как, например, страница 321 вместо страница 123.

Это послужило иллюстрацией к тому, что предметы в астральном свете представлялись в зеркальном отражении...»

Над «Разоблаченной Изидой» Блаватская работала два года. Первое издание вышло тысячным тиражом и было раскуплено за 9 дней. При жизни Елены Петровны в свет вышло 14 повторных изданий.

Без сомнения, книга сыграла огромную роль в распространении теософских идей и заложила основание для будущего международного развития теософского движения. Книга дала читателям 19 века ключ к тайнам науки и теологии древности и современности. В новое время наука и теология стали антагонистами, но в древности они были едины и вместе приближались к конечной Истине.

К сожалению, в то время, когда шла работа над «Изидой», само теософское общество пришло в упадок. Собрания его прекратились. Американская почва оказалась слишком тощей и скудной для саженца теософии. Все попытки пробудить эту страну, погрязшую в апатии и материализме, оказались бесплодными. Учителя решили перенести штаб-квартиру движения в Индию. Блаватской и Олькотту нужно было ехать туда.

Зная по личному опыту, что всякий русский, который живет в Британской Индии, всегда находится под подозрением, Блаватская 8 июля 1878г. становится гражданкой США. Американское гражданство избавляло ее от многих неприятностей в Индии, где она должна была выполнить возложенную на нее Великими Учителями миссию.

Процедура принятия гражданства США вынуждала Блаватскую отречься от верности императору Российскому. Во имя своей великой миссии она сделал это, хотя страстно любила Россию и была к ней привязана, ведь там находилась ее семья. Все последующие годы она, как могла, отстаивала интересы России на страницах зарубежной и русской прессы, посылала деньги на нужды раненых в русско-турецкой войне, написала страстно-горестное письмо в связи с убийством российского императора Александра Второго в 1881 году.

18 декабря 1878г. Блаватская и Олькотт покидают Америку. Олькотт едет в Индию как уполномоченный правительства США с поручением улучшить состояние торговли между двумя странами. Блаватская - как индийский корреспондент одного из ведущих русских журналов.

Путь их лежал через Лондон. Здесь Елене надо было изучить некоторые книги и рукописи в Британском музее.