Ирена Сендлер

польская активистка движения сопротивлении, кавалер высшей государственной награды Польши, национальная героиня, заслужившая своей деятельностью во время второй мировой войны почетное звание Праведницы мира.

Более двух с половиной тысяч евреев в буквальном смысле обязаны ей жизнью: именно столько маленьких обитателей Варшавского гетто спасла от лагерей смерти Ирена Сендлер,

(1910- 2008).

Она родилась 15 февраля 1910 года на окраине Варшавы в семье врача поляка, в доме, который был открыт для любого больного или нуждающегося. Родители с раннего детства внушили дочери мысль о том, что люди делятся на плохих и хороших, независимо от расовой принадлежности, национальности или вероисповедания. И девочка оказалась хорошей ученицей, она была, как вспоминала её подруга, "самоотверженна по рождению, а не образованию".

Ирене было всего семь лет, когда ее отец умер от сыпного тифа в 1917, заразившись от пациентов, которых его коллеги избегали лечить. Ирена вспоминала напутственные слова отца, сказанные незадолго до смерти: "Если ты видишь, что кто-нибудь тонет, нужно броситься в воду спасать, даже если не умеешь плавать".

Некоторое время спустя к ним в дом наведались представители местной еврейской общины. Люди были очень благодарны отцу Ирены за бесплатную медицинскую помощь и решили как-то помочь его семье, оставшейся без кормильца. Они предложили платить за образование девочки, пока ей не исполнится восемнадцать. Мать, не понаслышке знавшая о нищете, царившей среди евреев, отказалась от великодушного предложения, но не преминула сообщить о нем дочери. Это произвело на девочку неизгладимое впечатление.

После окончания школы Ирена поступила в Варшавский Университет. В 1930-е годы на территории Польши в последних рядах лекционных аудиторий ВУЗов устанавливались особые скамьи для еврейских студентов (так называемое "скамеечное гетто"). В знак протеста Ирена и её единомышленники намеренно садились на скамьи "для евреев" или слушали лекции стоя. Когда националистические головорезы избили её еврейскую подругу, Ирена перечеркнула в своём студенческом билете печать, которая позволяла ей сидеть на "арийских" местах. За это её отстранили от учёбы на три года. Такой была Ирена Сендлер к моменту, когда в 1939 году немцы оккупировали Польшу и заключили всех евреев в Варшавское гетто.

Ирена устроилась на работу в муниципалитет столицы, где пошла даже на подделку документов, чтобы оказать людям из гетто хоть какую-то материальную поддержку. Два года она тайком носила его обитателям еду, лекарства и деньги. А в 1940-м, когда не евреям запретили появляться на территории гетто, Ирена с товарищами устроились в варшавское Управление здравоохранения – нацисты опасались возникновения эпидемий и разрешили санитарам контактировать с евреями.

В 1942 году она вступила в ряды польской подпольной Организации помощи евреям – «Зеготы», при содействии которой организовала крупномасштабную акцию по спасению еврейских детей. Подполье подпитывало ее деньгами, а Ирена знала людей в гетто – сочетание этих двух факторов послужило хорошей базой для успеха акции. Детей выводили через канализацию и подвалы домов, через здание городского суда, примыкавшее одной из сторон к гетто; тех, что постарше, вывозили на телеге в мешках с мусором, совсем маленьких – в сумках для инструментов и под сиденьями трамвая, маршрут которого пролегал по улицам гетто. Малыши в любое время могли заплакать, поэтому младенцам вводили седативные средства. Один из соратников Ирены, водитель медицинского фургона, всегда держал при себе собаку: при приближении немцев он наступал псу на лапу и тот заглушал своим лаем плач малышей, которых он вывозил под дном фургона. Эти крайне опасные операции были рассчитаны по секундам. Один спасённый мальчик рассказывал, как он, затаившись, ждал за углом дома, пока пройдёт немецкий патруль, потом досчитал до 30, стремглав выбежал на улицу к канализационному люку, который к этому моменту открыли снизу. Он туда спрыгнул и по канализационным трубам был выведен за пределы гетто. Ирена Сендлер рассчитала, что, чтобы спасти одного ребёнка, требовалось 12 человек вне гетто, работающих в условиях полной конспирации: водителей транспортных средств, священников, выдававших поддельные свидетельства о крещении, служащих достававших продовольственные карточки, но больше всего это были семьи или религиозные приходы, которые могли бы приютить беглецов. А наказанием за помощь евреям был немедленный расстрел.

Ирина Сендлер вспоминала потом, перед каким страшным выбором ей приходилось ставить еврейских матерей, которым она предлагала расстаться с их детьми. Они спрашивали, может ли она гарантировать, что дети будут спасены. Конечно, ни о каких гарантиях не могло быть и речи, не говоря уже о том, что каждый раз не было никакой уверенности, что вообще удастся выйти из гетто. Единственно, в чём была уверенность, так в том, что, если бы дети остались, они бы почти наверняка погибли. Ирена говорила: "Я была свидетельницей ужасных сцен, когда, например, отец соглашался расстаться с ребёнком, а мать нет. На следующий день часто оказывалось, что эту семью уже отправили в концлагерь». Что ждало евреев в концлагере, известно всем - один, последний путь – в печь.

Спасенных детей Ирена пристраивала для начала в заслуживающие доверия польские семьи, а потом распределяла по приютам и монастырям. Всю информацию о детях – их старые еврейские и новые христианские имена, имена родителей, местопребывание – она тщательнейшим образом заносила в специальную картотеку, чтобы впоследствии помочь детям отыскать свои семьи. Эти записи были сделаны на кусочках папиросной бумаги. Ирена хранила картотеку в стеклянных банках, закопанных в саду подруги, справедливо полагая, что когда-нибудь эти бумаги могут стать для спасенных единственным источником информации об их прошлом.

Ночью 20 октября 1943 года в дом Сендлер нагрянули 11 гестаповцев. На ночном столике Ирены лежала пачка листков картотеки, только что заполненная Иреной и ее подругой. Ирена хотела выбросить пачку из окна, но увидела, что дом был окружен немцами. Подруга успела спрятать бумаги под одеждой. Фашисты, не сумев найти документы, сочли, что Ирена была маленьким винтиком, а не центральной фигурой сети спасения из гетто. Но её всё же арестовали и бросили в тюрьму Pawiak, где страшно пытали, а потом приговорили к расстрелу. Рассказывают также, что в тюрьме она работала в тюремной прачечной и вместе с другими такими же заключёнными портила бельё немецких солдат, которое она стирала. Когда немцы обнаружили это, они выстроили женщин и расстреляли каждую вторую.

Варшавское подполье смогло выйти на кого-то из высших гестаповских офицеров, и за умопомрачительную взятку женщину отпустили, официально объявив о ее смерти. Руководство «Зеготы» запретило Ирене появляться в гетто до самого конца войны, дав ей, как и всем ее подопечным, новое имя.

Она никогда не хотела, чтобы её называли героиней. Она говорила: " Я до сих пор чувствую себя виноватой, что я не сделала больше". Кроме того, она чувствовала, что она была плохой дочерью, рискуя жизнью своей пожилой матери, плохой женой и матерью. Ее дочери, чтобы иметь возможность видеться с ней, однажды пришлось даже просить, чтобы ей позволили посещать детский дом, где ее мать работала после войны.

В послевоенной Польше ей также угрожал смертный приговор за то, что ее работа во время войны финансировалась польским Правительством в изгнании в Лондоне, и она помогала солдатам Армии Краёвой. И Польское Правительство в Лондоне, и Армия Краёва считались тогда империалистическими марионетками. В 1948, когда она была на последнем месяце беременности, допросы в тайной полиции стоили ей жизни её второго ребенка, рожденного преждевременно. Она была "не выездной", и ее детям не разрешали поступать на дневное отделение Университета.

Много лет после войны Ирена Сендлер прожила в безвестности, и лишь в 1965 году израильский Национальный мемориал Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем», памятуя о заслугах женщины, удостоил ее высшей почести, которую может получить не еврей: внес в списки Праведников мира и пригласил посадить на Аллее Праведников новое дерево. Ирена смогла посетить Землю обетованную лишь восемнадцать лет спустя, когда в Польше рухнул социалистический режим, – до этого момента женщину не выпускали из страны. «Личное» дерево Ирены Сендлер появилось на Аллее Праведников в 1983 году, в 2003-м она стала кавалером высшей государственной награды Польши – ордена Белого орла, а в 2006-м польский президент и премьер-министр Израиля выдвинули кандидатуру Ирены на соискание Нобелевской премии мира. Но Ирена Сендлер не стала нобелевским лауреатом – комитет счел ее заслуги недостаточными.

Последние годы Ирена Сендлер провела в Варшавском частном санатории Елизаветы Фиковской, которую она спасла из гетто в июле 1942 года в возрасте шести месяцев: её вынесли в ящике с плотницкими инструментами. Умерла Ирена 12 мая 2008 г.