Елизавета Борисовна Кульман русская и немецкая поэтесса, переводчица, 1808-1825 гг. В петербургском Некрополе деятелей искусств стоит очень красивое надгробье из белоснежного мрамора – юная девушка лежит на ложе, усыпанном розами, повернувшись на левый бок и подложив под голову руку. Лицо мраморного изваяния ангельски прекрасно. Раньше на постаменте можно было прочесть надпись на нескольких языках: «По образу прекраснейшая из прекраснейших, по уму вместилище всех талантов. Бог дал её нам не для того, чтобы оставить её здесь, но чтобы показать на земле свое творение». Время и петербургские дожди стерли большинство надписей, оставив лишь одну: «Девица Елизавета Кульман родилась 5 июля 1808 года, скончалась 19 октября 1825 года». Как столь юное создание попало в сонм величайших гениев России, и почему удостоилась чести оказаться в городе мёртвых рядом с Карамзиным и Жуковским? Лиза родилась в большой семье обрусевших немцев, принявших православие. Когда девочке исполнилось всего три года, скоропостижно скончался её отец, завещав вдове только своё доброе имя. Осиротевшее семейство ютилось в крошечном деревянном домике на Васильевском острове. Вдова была вынуждена трудиться с утра и до вечера, стирая бельё более состоятельных соседей. Лиза часто оставалась дома одна. У неё не было даже приличной и тёплой одежды, и в церковь она ходила в старых материнских обносках, избегая насмешливых сверстников. Но девочку не угнетала бедность: её безудержная фантазия сотворила свою собственную, добрую и уютную вселенную. У пятилетней Лизы не было кукол, которым девочки доверяют сокровенные тайны. Лизонька нашла себе более интересного собеседника, чем тряпичная игрушка. Под её окошком рос жасминовый куст, которого девочка наделила душой. Каждый вечер, напоив своего друга водой, Лиза беседовала с ним и рассказывала ему новую сказку. Однажды она увидела на ветке паутину и муху, которая в ней запуталась. В мире, придуманном юной сказочницей, зло не существовало, поэтому жасминовый куст выслушал историю о том, что «паук – это нянька мухи, он сперва уложит муху, потом качает её в сеточке своей паутины, пока она не уснёт, а потом сидит над ней долго-долго, чтобы с ней не случилось ничего худого». У Лизы был особенный, неповторимый взгляд на самые обычные вещи. Очаровательная малышка с голубыми глазами лепетала свои милые сказочки, но никому и в голову не приходило, что в детских выдумках уже проглядывал будущий писательский талант. Родственников поражало другое – её феноменальная память. Первые шаги к знаниям Лиза сделала сама, научившись в шесть лет читать по-русски и по-немецки. Когда её спрашивали, как она это сделала без посторонней помощи, девочка удивлялась и говорила: «Да что ж тут такого особенного? Ведь это так легко!» Мать Лизы считала, что умения читать вполне достаточно для девочки и нет смысла мечтать о продолжении образования, но тут в судьбе талантливого ребёнка произошел случайный поворот – в Санкт-Петербург приехал Карл Фридрих Гросс-Гейнрих, старый приятель отца Лизы. Известный педагог покинул Германию, чтобы в России стать учителем детей графа Апраксина. Он посетил семью своего старого друга и выслушал печальную историю, рассказанную вдовой. Пятеро её сыновей погибли в войну 1812 года, шестой сын погиб в Лейпцигском сражении 1813 года, седьмой лишился руки, упав с лошади. Гросс-Гейнрих спросил, чем он может помочь, и вдова попросила дать Лизе несколько бесплатных уроков. Наконец-то в придуманном Лизой мире появился бог, учитель стал для неё высшим образцом для подражания, он был властелином истин, к познанию которых она так стремилась. С его помощью к десяти годам девочка в совершенстве овладела русским, немецким, французским, английским и итальянским языками. После этого у неё выработалась собственная система изучения иностранных языков: сначала девочка внимательно слушала учителя, который несколько часов в день читал книгу на неизвестном для неё языке. Еще не понимая значения слов, Лиза старалась овладеть правильным произношением. Затем она начинала переводить текст с помощью словаря, необыкновенная память помогала ей усвоить за день значение сотни слов, а грамматические формы языка она разгадывала с необыкновенной легкостью. Девочке обычно хватало трех месяцев, чтобы овладеть еще одним языком. А ведь ей приходилось много заниматься домашним хозяйством! Лиза вставала в седьмом часу утра и работала по восемнадцать часов в день: носила воду и дрова, топила печку, готовила нехитрый обед и, улучив минутку, училась, читала и сочиняла. У неё было ангельское терпение. Когда мать начинала сетовать на беспросветную нищету, Лиза с улыбкой говорила: «Дочери греческих царей сами ходили с кувшинами за водой и вовсе этого не стеснялись». Но беды не оставляли семью Кульман – умерла дальняя родственница, платившая арендную плату за их домик, и Лиза с матерью оказались на улице. К счастью, они скитались по чужим углам не долго – священник Абрамов, служивший в храме Горного корпуса, предложил вдове Кульман место домоправительницы и комнатку в своей квартире. С помощью Абрамова Лиза изучила и церковно-славянский язык. К четырнадцати годам девочка уже могла читать, писать на одиннадцати языках. На восьми языках она свободно говорила, причем её произношение было совершенным. Писать стихи Лиза начала в восемь лет. Юная поэтесса попыталась дать волю своему безграничному воображению, но Гросс-Гейнрих, как страстный поклонник древнегреческой поэзии, считал, что его ученица должна заниматься только переводами античных авторов и в своих стихах подражать классическим образцам. Для Лизы мнение учителя было свято, и со временем Древняя Греция стала для неё намного роднее и понятнее, чем скудная петербургская действительность. Её душа жила не в тесной каморке, она свободно парила в златых чертогах эллинских царей, летала над Эгейским морем и пела гимны на олимпийских соревнованиях поэтов. Лиза перевела стихи древнегреческого певца любви Анакреонта на русский, французский, итальянский и латинский языки. Она даже не подозревала, что вступила в соревнование с Жуковским и Пушкиным. «Стихи её лучше всех дамских стихов, какие мне случалось читать на русском языке. Сколько дарований, сколько души, какое воображение! Как жаль, что я её не знал. Нет сомнения, что я бы в неё влюбился!» - признавался лицейский друг Пушкина Вильгельм Кюхельбекер. Он посвятил Елизавете Кульман стихотворение, в котором назвал её Девой Света, но они никогда не встречались… Она так и не узнала любви, она даже не мечтала о ней и в своих пророческих сновидениях видела себя бесплотным ангелом. В том, как она слагала стихи, было что-то мистическое, словно она получала их как некое божественное послание. В преддверии поэтического вдохновения Елизавета начинала нервно ходить по комнате, потом садилась к столу, замирала, лицо покрывала мертвенная бледность, а руки становились холодными как лёд, так что она с трудом удерживала перо. Лиза прожила всего семнадцать лет, и успела написать сто тысяч стихотворных строк, но ни одно свое произведение не увидела напечатанным. Всё же однажды, она познала сладкий вкус признания. В феврале 1822 года фельдъегерь доставил ей пакет с сургучной печатью, в котором лежало великолепное бриллиантовое ожерелье и письмо – послание императрицы Елизаветы Алексеевны, которой так понравились Лизины переводы Анакреонта, что она пожаловала поэтессе бриллианты и назначила ежегодное пособие в 200 рублей. Потом выяснилось, что это старый друг семьи Гросс-Гейнрих сумел передать императрице стихи Лизы. Он же послал несколько её творений великому Гёте, с которым находился в дружеской переписке, и получил ответ: «Объявите молодой писательнице от моего имени, от имени Гёте, что я прочу ей со временем почётное место в литературе, на каком бы из известных ей языков она ни вздумала писать!» В ночь с 6 на 7 ноября 1824 года Лиза и её матушка были разбужены неистовыми порывами ветра, такими сильными, что срывали кровлю с крыш. Лиза выбежала за ворота Горного корпуса, стоявшего на берегу Невы, и увидела, что вода в реке кипит, как в котле, мосты сорваны, люди лезут на фонари, цепляются за карнизы и балконы… Девушка помчалась домой и, стоя по колено в холодной воде, стала спасать свои рукописи. После этого наводнения Лиза слегла. Простуда перешла в острое воспаление лёгких, а затем началась чахотка. Лизе было всего 16 лет, она никогда не ела досыта, но молодой организм боролся с болезнью почти год. Все это время Лиза продолжала работать. Она стала сочинять стихотворные сказки, подобные «Тысяче и одной ночи». У неё уже не было сил держать перо, и она диктовала своему верному другу Гросс-Гейнриху. 19 октября 1825 года, понимая, что наступили последние минуты жизни, Лиза попросила, чтоб священник читал отходную, легла на левый бок, подложив под голову руку, и закрыла глаза. В такой безмятежной позе обычно засыпают дети, уставшие от дневной беготни. Творчество поэтессы Елизаветы Борисовны Кульман вдохновило великого композитора Роберта Шумана на создание нескольких произведений: «Семь песен Элизабет Кульман. На память о поэтессе» (опус 104) и «Песни девушки» (опус 103). О собрании стихотворений Лизы Кульман Шуман писал своему другу: «Это воистину блаженный остров, выплывший из хаоса нашей современности».
|