Нелли Закс

немецкая поэтесса,

лауреат Нобелевской премии по литературе 1966 года,

1891  - 1970 гг.

Путь Нелли Закс в поэзии - особый. Она стала писать необычайно поздно для поэта - родившаяся в 1891 году, в один год с Иоганнесом Бехером, Осипом Мандельштамом, сверстница поколения экспрессионистов, публиковать настоящие стихи она начала, когда ей было за пятьдесят. Вдохновение пришло к ней в сороковые годы, слава - в шестидесятые. Исток ее творчества - беда - личная, семейная и всеобщая. "Страшные переживания, которые привели меня как человека на край смерти и сумасшествия, выучили меня писать. Если бы я не умела писать, я не выжила бы" - признавалась Нелли Закс в письме к молодой исследовательнице ее творчества.

Жизнь ее начиналась как идиллия: Нелли была единственным ребенком в еврейской семье Вильяма Закса, берлинского изобретателя и промышленника, и Маргариты (Картер) Закс. Мечтательная, ушедшая в себя девочка играла с ручной ланью на вилле своего отца. Крайняя впечатлительность гнала ее от людей. Круг ее чтения составляли немецкие романтики, а также старые мудрецы Индии и Европы - от "Бхагавадгиты" до Франциска Ассизского, Майстера Экхарта и Якоба Бёме. Современной ей немецкой литературы Нелли Закс фактически не знала. Она увлекалась музыкой и танцами, одно время даже мечтала стать балериной.

В 15 лет Нелли прочитала роман Сельмы Лагерлёф "Сага о Йёсте Берлинге", который произвел на нее такое сильное впечатление, что она написала письмо в Швецию. Переписка, завязавшаяся между Закс и Лагерлёф, продолжалась около 35 лет, вплоть до смерти шведской писательницы. В 18 лет Нелли начала писать стихи - о природе и на мифологические сюжеты. Традиционные не только по форме, но и по содержанию, эти стихи не имели ничего общего с модной в то время экспрессионистской литературой и, возможно, поэтому привлекли внимание Стефана Цвейга, который не только похвалил их за "непосредственность", но и напечатал одно из стихотворений. Правда позже Нелли Закс не придавала особого значения своим юношеским стихам, не любила о них вспоминать и не включила их в собрание сочинений.

Затем пришел 1933 год. Отец Нелли Закс к этому времени умер, она осталась с престарелой матерью, и две беспомощные женщины, лишившиеся материальной обеспеченности, не могли уехать из нацистской Германии, где их ждали каждодневные оскорбления. Болезненно чувствительная Нелли оказалась в такой реальности, которая ломала куда более выносливых людей. Дым из печных труб, сооруженных в центре гуманистической цивилизации, огонь, разведенный людьми, чтобы сжечь тело целого народа, заставили ее как бы очнуться. Все печати с ее глубоко библейской души оказались сорванными — душа, сплошная рана, отверзлась.

Человек, которого Нелли Закс любила всю свою жизнь, погиб в одном из лагерей смерти (это - "мертвый жених", образ которого проходит через многие стихотворения). Ее саму и ее мать ожидала, скорее всего, та же участь. Буквально в последнее мгновение они были спасены от гибели, благодаря вмешательству той же Сельмы Лагерлёф, пустившей в ход все свое влияние, а также содействию шведской королевской семьи. В мае 1940 года Нелли Закс вместе с матерью разрешено было вылететь в Стокгольм (пожалевший их чиновник конфиденциально предупредил, что, если они отправятся по железной дороге, младшую заберут прямо из поезда на границе). Вся остальная их родня погибла. К сожалению, их прибытия в Швецию Сельме Лагерлёф не суждено было дождаться, и Нелли с матерью поначалу чувствовали себя на чужой земле в полной изоляции. Мать оставалась для Нелли единственным близким человеком еще десять лет, затем умерла и она. Вплоть до своей кончины Нелли Закс жила в той же стокгольмской квартире, куда ее забросила судьба, - одинокая, старая женщина в чужом городе, потерявшая друзей, родных, родину...

Но словно взамен всего утраченного неожиданную силу приобрел ее поэтический голос. Неуверенность и необязательные красивости ее прежних литературных опытов ее сменяет оплаченная страданиями весомость каждого слова и образа, сосредоточенное чувство внутренней правоты. Вопреки известной сентенции: "После Освенцима нельзя писать стихов", для Нелли Закс, именно после Освенцима, нельзя было не писать стихов, стихи были единственной альтернативой неосмысленному, бессловесному страданию, последним средством защиты против жестокой бессмыслицы. И Закс до последних месяцев жизни уже не могла перестать работать, это от нее не зависело.

Первый послевоенный сборник стихотворений "В жилище смерти" был опубликован в 1946 году в Восточной Германии, за ним последовали другие: "Затмение звезд", "И никто не знает, как быть дальше", "Бегство и превращение".

"Ее стихи разнообразны, - отмечал английский поэт и критик Стивен Спендер, - и вместе с тем все, что она пишет, - одно стихотворение".

В послевоенные годы Закс, помимо стихов, пишет пьесы и драматические отрывки, которые называет "сценической поэзией". Герой ее первой пьесы "Мистерия о страданиях Израиля" - уличный сапожник, который разыскивает немецкого солдата, убившего молодую польскую пастушку. "Мистерия" в 1950 году передавалась по западногерманскому радио, была поставлена в Дортмунде в 1962 году, а шведский композитор Мозес Пергамент создал оперу. Известна также пьеса-символ Нелли Закс "Авраам в солончаках" , написанная по мотивам библейской истории о царе Нимроде и юном Аврааме, которая была опубликована в сборнике "Знаки на песке".

Лишь в начале шестидесятых годов к Нелли Закс пришла, наконец, слава. Ее произведения стали переводиться на различные языки Европы. В 1960 году, через 20 лет после ее бегства из Германии, Нелли была вручена премия Анетты фон Дросте-Хюлшофф, а в следующем году власти Дортмунда установили ежегодную литературную премию ее имени и назначили поэтессе пожизненную пенсию. В 1965 году Закс была удостоена премии Мира западногерманской ассоциации книгоиздателей и книготорговцев, одной из наиболее престижных литературных наград в Западной Германии.

Длинный ряд литературных премий завершился Нобелевской премией, врученной Нелли Закс в день ее 75-летия за "выдающиеся лирические и драматические произведения, исследующие судьбу еврейского народа". "В ее книгах с исключительной силой прозвучал трагический голос еврейского народа", - заявил на церемонии награждения представитель Шведской академии Андерс Эстерлинг.