Эдит Штайн –

монахиня-кармелитка, погибшая в лагере смерти Освенцим.

В Израиле, в городе Хайфа, на горе Кармель, стоит католическая церковь ордена кармелитов «Стелла Марис» (Морская звезда). Справа от входа в неё установлена мемориальная доска, посвященная Эдит Штайн, причисленной к лику святых еврейке - монахине-кармелитке, погибшей в лагере смерти Освенцим.

Она родилась 12 октября 1891 года. В тот год, в этот день был великий еврейский праздник Искупления - Йом-Кипур. Так Провидение изначально определило судьбу девочки. Эдит стала последним, одиннадцатым ребенком в большой семье торговца лесом Зигфрида Штайн и его жены Августы. Супруги Штайн были уважаемыми членами иудейской общины силезского Бреслау (ныне польский Вроцлав). Отец скоропостижно скончался, когда девочке не исполнилось и двух лет, и его вдове пришлось заняться лесоторговлей, чтобы обеспечить детям достойную жизнь и дать хорошее образование. Августа успешно вела дела, исправно посещала синагогу и надеялась, что и ее дети унаследуют веру предков.

Увы, светское образование сделало их довольно равнодушными к религии, что крайне огорчало Августу Штайн, дожившую до 87.

Младшая дочь была самой способной и с детства жила в поисках некой главной жизненной истины. В 14 лет блестящая ученица неожиданно бросила школу и провела год в Гамбурге, в семье одной из замужних старших сестер. Сей поступок она позже объясняла метаниями переходного возраста. Домой вернулась весьма повзрослевшей атеисткой.

В течение долгого времени, пока она была неверующей, ее единственной молитвой была жажда истины. Эта жажда привела ее в университетский город Геттинген, который считался "раем для студентов". Она изучала психологию, увлеклась модным в ту пору движением за раскрепощение женщин и познакомилась с феноменологией Эдмунда Гуссерля.

После долгого периода господства субъективизма (согласно которому истина зависит от сознания и точки зрения субъекта) возобладало объективное представление об истине: "Истина — это абсолют…., она не зависит от мыслящего субъекта, - говорил Гуссерль. - Нужно исходить из опыта и описать его, прежде чем его объяснять..."

Увлеченность Эдит феноменологией была столь велика, что ее товарищи в шутку называли ее "познающей объективное" и посвятили ей песню, где говорилось, что все девушки мечтают только о поцелуях (по-немецки Kusserl), и только Эдит мечтает лично встретиться с Гуссерлем. Эдмунд Гуссерль - "непревзойденнейший философ и учитель" того времени, учивший познавать объективную природу вещей, стал воплощением ее идеала. Но не столько философия, сколько, пожалуй, проникающий в суть явлений острый ум Гуссерля произвел неизгладимое впечатление на юную Эдит Штайн. И она всю жизнь считала Гуссерля своим учителем. Тот быстро оценил способности своей ученицы и сделал ее одной из своих главных помощниц. Под его руководством студентка-философ блестяще защитила диплом, и профессор стал готовить ее к преподавательской работе.

Ученый, философ по складу ума, Эдит не могла не обращать внимания на некоторые особые "феномены" и оставаться к ним безучастной. Поэтому, когда грянула Первая мировая война, Эдит добровольно пошла работать сестрой милосердия. Два года в тифозном лазарете в Мериш-Вайскирхе, неподалеку от Карпатского фронта, она досконально познавала еще один из «феномен» жизни – человеческоe страданиe.

Вернувшись на кафедру, Эдит приняла предложение Гуссерля уехать с ним во Фрайберг, куда он получил назначение. В том же 1916 г. Штайн защитила диссертацию на тему «О проблеме проникновения в сущность» (Zum Problem der Einfühlung) и стала ассистентом Гуссерля. Получив степень доктора философии, она подала документы на должность университетского доцента. Но, несмотря на блестящую рекомендацию учителя, ей отказали (в то время в Германии на такие должности женщин не принимали).

Вслед за служебной неудачей последовала личная. Эдит была влюблена в Ханса Липпса, тоже ученика Гуссерля, и надеялась на ответное чувство. Увы, Липпс так и не сделал ей предложения, тем самым еще больше погрузив Эдит в мрачные размышления о смысле жизни. Наука уже не могла объяснить ей многие «феномены», и она записала в дневнике: «Когда разум познает свои собственные пределы, гордыня ломается, сменяется отчаянием, преклоняется перед таинственной истиной и с верой смиренно принимает то, что естественная работа разума не может постичь». Позже она еще глубже осознала суть своих метаний: «Кто ищет истины, ищет Бога – ясно ему это или нет». Атеистка Эдит Штайн задумывается над своим отношением еще к одному «феномену» - религии. Она пишет интересное исследование о древнегерманской молитве "Отче наш".

Иногда ей приходилось бывать в католических церквях, где она слышала тихие простые молитвы женщин, призывающих Христа уберечь их ближних. Такое интимное общение с Христом было непохоже на отвергнутый ею ритуал общения с Всевышним в синагоге. Однажды, зайдя в католическую церковь, она с изумлением увидела, как простая женщина вошла помолиться с продуктовой сумкой в руке: "Мне это показалось странным. В синагоги и в протестантские церкви, куда я заходила, можно было входить только во время богослужения. То, что люди могут войти в церковь на минутку, как будто по привычке или для непринужденной беседы, так меня поразило, что забыть эту сцену я уже не смогла никогда".

Два других случая имели более конкретный и определяющий характер.

В Геттингене она познакомилась с молодым преподавателем, Адольфом Рейнахом, правой рукой Гуссерля, помогавшим ему в работе со студентами. Его доброта, утонченность, артистический вкус, которым был отмечен даже его дом, поразили ее. Эдит стала другом его семьи, но в 1917 году Адольф был убит на фронте во Фландрии. Его молодая вдова попросила Эдит помочь ей разобрать философские работы мужа, чтобы подготовить их к посмертной публикации.

Эдит тяготила мысль о том, что ей придется вернуться в тот дом, который она помнила прекрасным и счастливым, и увидеть его погруженным в траур и отчаяние. Но, к своему изумлению, она нашла его проникнутым каким-то неизреченным миром, а скорбный облик подруги словно преображенным.

От нее она услышала рассказ о крещении, которое оба супруга приняли несколько месяцев назад, когда они, повинуясь внутреннему голосу, призывавшему их торопиться, решили примкнуть к лону Церкви: " …если мы раз вступим в общение со Христом, то потом Он Сам поведет нас, куда хочет! Обратимся к Церкви, я не могу больше ждать!" – Так говорил Адольф Рейнах, уходя на фронт и словно предчувствуя свой скорый конец.     

Эдит слушала этот рассказ, проникнутый любовью, и видела, какой мир был в доме ее покойного друга. Она писала: «Это было моей первой встречей с Крестом, с той божественной силой, которую Крест дает несущим его. Впервые мне видимым образом явилась Церковь, рожденная благодаря Страстям Христовым и победившая смерть. В тот миг мое неверие пало, иудаизм поблек в моих глазах, тогда как в сердце моем восходил свет Христов. И поэтому, став кармелиткой, я добавила к своему имени слово "Крест"».

Четыре года это "событие" (этот "феномен") вел свою работу в ее сознании, пока не получил окончательного осмысления и осознания в свете другого эпизода, имевшего решающее значение.

Летом 1921 года Эдит гостила у своих друзей, супругов-философов, тоже учеников Гуссерля, обратившихся в протестантизм. Однажды вечером в их домашней библиотеке она обнаружила трактат с жизнеописанием святой Терезы Авильской, реформировавшей католический орден кармелитов в XVI в. Эта святая в одночасье определила всю ее дальнейшую жизнь…

Позднее она вспоминала: "Не выбирая, я взяла первую книгу, попавшуюся мне под руку. Это был толстый том, озаглавленный «Жизнь святой Терезы Авильской». Я начала читать его, и чтение так захватило меня, что я не отрывалась, пока не дочитала книгу до конца. Закрыв ее, я должна была признаться самой себе: это правда!".

Она провела за чтением всю ночь, а утром пошла в город, купила катехизис и молитвенник, тщательно изучила их и через несколько дней отправилась на первую в своей жизни Литургию.

Она пишет: «Не было ничего, что осталось бы мне непонятным. Я поняла даже малейшие детали обряда. В конце службы я прошла в ризницу и после краткой беседы со священником попросила его крестить меня. Он посмотрел на меня с изумлением и ответил, что для того, чтобы войти в лоно Церкви, необходима некоторая подготовка: "Как давно исповедуете вы вероучение католической Церкви? — спросил он. — И кто занимается вашим образованием?" Вместо ответа я была в состоянии только пробормотать: "Прошу вас, досточтимый отец, проэкзаменуйте меня"».

После долгой беседы священник признал, что нет ни одного положения вероучения, ей неизвестного. Крещение было назначено на Рождество 1922 года, и при крещении она добавила к своему имени имя "Тереза".

С момента крещения она ведет благочестивую жизнь: ежедневно причащается, молится вместе с сестрами-доминиканками из монастыря святой Магдалины. Строго постится, готовя себя к грядущему уходу в монастырь кармелиток. Начиная с 1928 г., Страстную и Пасхальную недели проводит в бенедиктинском аббатстве Бойрон на Дунае. Аббат Бойрона Рафаэль Вальцер становится ее духовным руководителем. Позже он вспоминал о своей духовной дочери: «Редко я встречал человека, который соединял бы в себе столько высоких качеств. Мистически одаренная, она была простой с простыми людьми, образованной с образованными, с ищущими – ищущей, я бы даже мог сказать, с грешниками – грешницей».

Конечно, обращение Эдит к христианской вере привело к глубокому конфликту с матерью, которая не могла понять, почему любимая дочь не вернулась к Богу ее отцов. Но Эдит была непреклонна и решила уйти в кармелитский монастырь в Кельне. Однако ее духовник запретил ей сразу же вступить в затворнический монастырь, утверждая, что она должна исполнить свой неповторимый долг в мире. Первые десять лет после обращения Эдит провела в доминиканской школе, где она воспитывала девочек, готовившихся к выпускным экзаменам в лицее, и преподавала им немецкий язык и литературу, занимаясь одновременно самообразованием в области христианской философии.

В эти годы Эдит Штайн пишет статьи, рецензии, читает доклады, выступает на радио, выпускает «Жизнь святой Терезы Авильской» и еще несколько книг. Она переводит дневники кардинала Ньюмана и труд Фомы Аквинского «Quaestiones disputatae de veritate» («Исследования истины»). Именно святой Фома помог понять новой христианке, что «наукой можно служить Богу». Ее перевод и комментарий к трактату святого Фомы Аквинского "De Veritate" считался великолепным как благодаря прозрачной ясности перевода, столь хорошо передававшего стиль Отца Церкви, так и благодаря философской глубине примечаний.

В это же время она начинает разрабатывать и свои собственные идеи и публиковать научные труды, хотя ее новая вера, бесспорно, не способствует ее университетской карьере.

С 1928 по 1931 год она принимает участие в многочисленных конференциях, ее приглашают выступить в Кельне, Базеле, Вене, Зальцбурге, Праге, Париже.

Ее авторитет как ученого-философа растет, и в 1932 г. Эдит получает место доцента Германского института педагогики в Мюнстере.

Её студенты писали: "Среди всех преподавателей она была самой последовательной и бескомпромиссной защитницей католического мировоззрения... Ей не было равных по остроте ума, широте культуры, совершенству формы изложения и внутренней убежденности".

Но не прошло и года с того времени, как она начала преподавать в Мюнстере, как Гитлер стал рейхсканцлером и запретил евреям занимать любые общественные должности.

25 февраля 1933 года Эдит провела своё последнее занятие. Теперь уже ничто не удерживало её в мире.

В октябре 1933 г. Эдит Штайн стала добровольной затворницей монастыря «босых» кармелиток в Кёльне. В своем дневнике она пишет: «Не может быть призвания выше, чем sponsa Christi (невеста Христа), и кто видит этот путь для себя открытым, не будет стремиться ни к чему иному». Она надеется, что монашеская жизнь станет «единственным возможным утолением женской жажды любви».

При постриге она принимает имя Teresia Benediсta a Cruсe – Тереза Бенедикта Креста - Тереза, благословленная Крестом.

В конце 1939 года Эдит писала: "Я получила то имя, которое попросила. Под крестом я поняла, какая судьба намечалась для народа Божьего в те времена... Конечно, сегодня я лучше знаю, что значит быть с Господом под знамением креста. Понять это до конца невозможно: это тайна".

В затворничестве она живет смиренно, как и все остальные сёстры, ничего не знающие ни о её славе, ни о её способностях, и доброжелательно судящие о ней только по тому, сколь непривычен ей ручной труд.

Однако её духовное начальство считает, что её способности должны быть оценены по достоинству и предписывает ей продолжать, насколько это возможно при новом, монашеском и молитвенном образе жизни, свою научную деятельность.

Она заново переписывает и перерабатывает свой основной философский труд объемом более чем в тысячу триста страниц, и даже вносит исправления в корректуру, но издатель из страха отказывается от публикации. Ее труд называется «Конечное существо и вечное Существо».

Хочется сказать еще об одной грани творчества Эдит Штейн: об её интересе к проблеме равноправия женщины, о защите ею католического феминизма в его умеренной форме. Этой теме - доказательству равного достоинства мужчины и женщины - посвящен целый том её эссе (V том собрания сочинений). Но утверждая равноправие мужчины и женщины, Эдит всё же признавала необходимое "послушание" обоих Иисусу Христу, т.е. Высшим Силам. Именно такое "послушание-повиновение" надо подразумевать в её словах: "Я чувствую, что чем больше я повинуюсь, тем свободней моя душа".

Руководство Католической церкви, хотя и заключило с Гитлером конкордат о «нейтралитете», всё с большей тревогой наблюдало за низвержением европейского христианства и преследованиями евреев. После погромов «Хрустальной ночи» (в ноябре 1938 г.) было решено перевести монахинь еврейского происхождения из Германии в более безопасную (как тогда казалось) Голландию. Эдит и её сестра Роза, так же обратившаяся под ее влиянием в католичество, оказались в монастыре кармелиток голландского города Эхте.

В 1939 году началась вторая мировая война. Духовное начальство Эдит просит ее написать книгу о богословской мысли и духовном опыте св. Иоанна Креста (San Juan de la Cruz), испанском мистике, сподвижнике Терезы Авильской по реформации кармелитского ордена. Она радостно повинуется и даёт своему труду заглавие "Scientia Crucis" (Наука Креста). Эту книгу дописать до конца она не успела.

Когда в 1942 г. нацисты приступили к «окончательному решению еврейского вопроса», они поначалу не тронули укрывшихся за стенами монастырей. Однако после того как голландский епископат заявил протест против депортации голландских евреев, гестапо арестовало и христиан-евреев, принявших монашеский постриг. Были арестованы и сёстры Штайн. Когда эсэсовцы увезли их, монахини, разбирая бумаги Эдит, нашли маленькую икону, на которой она написала, что приносит в дар свою жизнь ради обращения евреев. Покидая монастырь, Эдит сказала своей сестре Розе: "Пойдем же за наш народ".

Она успевает написать записку на имя настоятельницы монастыря, в которой убеждает отказаться от попыток установить её местонахождение и добиться её освобождения.

Вот эта записка: "...я бы в этой ситуации уже ничего не предпринимала. Я всем довольна. "Науку Креста" можно постичь только тогда, когда чувствуешь бремя креста во всей его полноте. Я была в этом убеждена с самого первого момента и от всего сердца сказала: "Ave crux, spes unica" (Радуйся, о Крест, единая надежда)".

На столе кельи Эдит остался лежать почти готовый труд "Scientia Crucis". Она уже довела повествование до описания смерти св. Иоанна Креста. Её труд был прерван на том месте, где она рассказывает о смерти святого, потому что она должна уже не писать, но на своем опыте познать ту "Науку Креста", о которой писала. И она познала её в полной мере.

Сначала их вместе с другими евреями-католиками отправили в лагерь Вестерборк, а оттуда – в Освенцим. Немногие сведения о ней, дошедшие до нас из концлагеря, рисуют нам облик женщины, "выделявшейся своим спокойствием и умиротворенностью. Вопли, жалобы, лихорадочное возбуждение, ужас вновь прибывших были неописуемы. Сестра Бенедетта проходила среди толпы женщин, как ангел-хранитель, успокаивая одних, помогая другим. Многие матери, казалось, впали в состояние прострации, граничащее с безумием, — они кричали, как умалишенные, забыв о детях. Сестра Бенедетта занялась маленькими детьми, мыла их, причесывала, добывала им пищу… На протяжении всего времени, пока она оставалась в лагере, она оказывала окружающим помощь, исполненную такого милосердия, что одно воспоминание об этом глубоко трогает меня". - Это свидетельство одного еврея из Кельна, встретившего ее в лагере и избегнувшего гибели.

В газовую камеру сестры Штайн проследовали, предположительно, 9 августа 1942 г. Так Эдит Штейн, Тереза Бенедетта Креста, соединила свою жертву с жертвой Христа.

Легендарным основателем ордена кармелитов считают пророка Илью. Он, как известно, был унесён на небо в огненной колеснице. Монахиня-кармелитка Эдит Штайн ушла на небо черным дымом крематория Освенцима.

Ценность личностей оценивают по масштабу деяний и примеру для подражания, который они демонстрируют прожитой жизнью. Эдит Штайн, пришедшая от неверия к вере, воодушевляет заняться обретением собственной «истинной веры» (во Всевышнего, познание непознанного, просто в добро или любовь). Авторитет Эдит Штайн с каждым годом возрастает. В нескольких странах уже существуют общества Эдит Штайн. Учёные и писатели посвящают ей статьи и книги; художники и скульпторы – свои произведения. Один из лучших памятников Эдит Штайн сравнительно недавно воздвигнут в Кёльне, неподалеку от монастыря кармелиток, где несколько лет прожила затворницей сестра Тереза.

Она изображена на нём тремя фигурами - в трёх ипостасях. Сидящая девушка, задумавшаяся о будущем пути. Женщина-учёный с расщеплённой - физически, на скульптуре - головой: она ещё не в силах сопрячь искомую истину науки с истиной веры. Наконец, монахиня, ступившая на узкую каменистую тропу. Это зрелая Эдит Штайн, твёрдо идущая навстречу своему избраннику Христу, чтобы, как и Он, уйти из земной жизни, но не отречься. Рядом с отпечатками следов и терновым венцом Христа следы тысяч пронумерованных узников, идущих к своей гибели (отдельно отмечен след Розы Штайн). И груда обуви, аккуратно собранная палачами для «вторичного использования». Важным нюансом является то, что среди этой обуви есть и послевоенные образцы. Скульптор как бы намекает: «Будьте бдительны, чтобы подобное не повторилось!»

Канонизация

В 1998 г. Папа Иоанн Павел II причислил Эдит Штайн к лику святых. Этот глава католической церкви объявил святыми больше христианских мучеников, праведников, учителей, чем его предшественники в минувшем веке вместе взятые, - Эдит Штайн была 280-я. Но Эдит Штайн - исключение среди этих братьев и сестер по вере. Она - еврейка.

Если «святость» выдающейся личности трактовать не с позиций церковных канонов, а в расширительном смысле, то хочется полностью признать правоту Иоанна Павла II. Страшным откровением явилась казнь просвещёнными гестаповцами (в большинстве своем крещёными христианами) монашенки-христианки только за то, что в ней текла еврейская кровь. Этим нацисты «переплюнули» даже средневековых борцов с иноверцами (те иногда щадили перешедших в христианство).

Человек, причисленный к лику святых, уже имеет право изображаться на иконе, или в скульптуре храма. И тех святых, которые погибали мученической смертью, как правило, изображали с орудиями пыток, от которых они погибали. Эти орудия становились атрибутами этих святых. Присмотритесь внимательно к иконе, изображающей святую Эдит Штайн. Её атрибутами стала колючая проволока, что на фоне за её спиной, и желтая Звезда Давида – знак, который обязаны были носить все евреи во времена гитлеровской власти. Звезда Давида заключена в круг. И мы уже знаем, что эзотерически круг, шар – это символ Равновесия, одного из высочайших духовных качеств. Равновесие – это великая сила духа. И, мне кажется, у Эдит Штайн есть право иметь такой атрибут. В аду концлагеря она силу своего духа проявила достойно.