5.1. Белая Гора.

 Текст легенды звучит так:

«Гора Белая, Гора познавшая, откуда вода белая пошла. Пошлет Гора камни Катуни.

 Сносят камни берега белые, разделяют камни брат от брата. Закраснела кровью Катунь, идет война. Белая Гора, ты ли послала красные камни? Где твое Беловодье? Возьму посох кедра, окручусь белою одеждою, подымусь на Белую Гору, у нее спрошу — откуда пошла белая вода? От горы, от самой вершины показались сорок сороков вершин.

За ними светится Гора Белая!

Камень ли горит? Тайна обозначилась.

Пойдем братия, на тот Свет сияющий! Невиданное увидено.

Неслыханное услышано.

На Белой Горе стоит град. Звон слышен. Петух в срок закричал.

Удалимся в город и послушаем Книгу Великую».

 На первый взгляд притча представляет собой маленький перл поэзии, содержащий целый свод исконно русских символов. Это и белая вода, словно белая чистая вера, вышедшая из неведомого горного истока всех начал, и страннический посох кедра, почему-то заставляющий вспомнить о кедре ливанском, и сорок сороков безмолвных снежных вершин, в своей неслышной музыке сфер, удивительно перекликающейся с малиновым звоном колоколов стольного града — Москвы, которых также было «сорок сороков», и чудесный Камень Востока, так похожий на горючий Алатырь из древнейших отечественных сказаний.

Во всяком случае характер этих символов, казалось, выражает лишь духовные излучения прошлого. Однако внимательное вчитывание в глубинный смысл легенды позволяет увидеть, что в ней, словно в капле катунской воды, отражающей все прошлые, настоящие и будущие состояния изменчивой реки и неподвижное величие океана, запечатлелись тени, отбрасываемые всеми временами и эпохами, и свет окружающей их вечности. Для Рерихов видимая история человечества была отражением и выражением глубинной логики метаистории; логики, задающей вектор эволюции и определяющей все взлеты и падения тех или иных народов, непостижимый смысл добра и зла. Попробуем рассмотреть отраженный в тексте каждый из трех слоев времени в их соотношении с Вечностью, насколько это позволяет увидеть магический кристалл криптограмм, делая оговорку по поводу неизбежной субъективности и приблизительности подобного анализа.

Слой прошлого, как уже говорилось, выражает сама лексика легенды — Беловодье, предание о котором бытовало у староверов. «Сорок сороков вершин», «посох кедра», «Камень», «Белая Гора» — эти символы как бы несут в себе величие прошлой России с ее нравственными устоями — православной верой и церковью, называемой в народе «белой». (В легенде говорится о «белых берегах» — символе устойчивости и национальных устоев).

Очертания настоящего времени, отраженного в притче, угадываются не сразу, однако цветовая символика — красный и белый цвет, да еще динамика столкновения двух стихий — состояние войны позволяют предположить, что это настоящее имеет конкретный исторический смысл. В самом деле, аллегория, запечатленная в притче, описывающая кровавую войну и разрушение белых устойчивых берегов красными, разделяющими брат от брата камнями, настолько прозрачна, что нельзя не задуматься о революции и братоубийственной гражданской войне между красными и белыми в России, происшедшей всего за несколько лет до написания книги, но имеющей продолжение в сознании людей и надолго расколовшей единую соборную душу русского народа.

Национальная боль тогда еще не остыла, и многие православные русские люди, в особенности принадлежавшие к Белому движению, глубоко задумывались о том, почему Великая Белая Россия пала под разрушительными ударами Красного Колеса, и порой в религиозно-молитвенном экстазе взывали к Творцу: «Господи, не Ты ли послал этот красный ужас и за какие грехи, и почему Ты попустил его победу?» Именно подобную народную мольбу, трагическое недоумение — как же могла появиться в стране Белой Церкви злая красная сила? — и чувство богооставленности, похоже, выражают слова притчи: «Белая Гора, ты ли послала красные камни? Где твое Беловодье?»

Обилие вопросительных знаков в легенде выражает смятение и напряженный поиск как смысла прошлого, так и выход из конфликтного тупика настоящего в еще неясное грядущее.

Но масштаб свершившегося был столь непостижим и грандиозен в своей разрушительности, что обычный земной ум отказывался вместить смысл происходящего. Для его постижения требовались невиданный взлет сознания и восхождение к духовным высотам, откуда только и можно было различить загадочную логику метаистории, почему-то позволившую дамоклову мечу страданий обрушиться на страну Белой Веры. Легенда намекает на то, что лишь опора на Христовы заветы («Возьму посох кедра»), подвиг подражания Христу в распятии своей низшей природы во имя торжества высшей и последующее приближение человека в очищенных белоснежных одеждах духа к сиянию Белой Горы позволяют увидеть противоречивый смысл бытия в его единстве, получить ответ на вопрос об истоках добра и зла в жизни и истории:

«Откуда пошла белая вода?» Лишь с горной вершины достигнутого при восхождении совершенства, в «Свете Сияющем», который излучает Белая Гора, возможно увидеть истинные истоки «красного» и «белого» исторического потока, волею судеб оказавшихся слитыми воедино в одной Реке российской истории. Только с горной высоты, символизирующей собой Вечность, возможно увидеть путь выхода из раздвоенного конфликтного состояния настоящего времени в будущее. Обозначая контуры национальной трагедии, легенда взывает к духовному мужеству человека и ненавязчиво напоминает о распятии как единственном залоге последующего вознесения.

Если пласт исторического прошлого отражен в притче в блеске его устойчивого величия, а настоящее время представлено в смятении, войне и неразгаданной загадке, то будущее едва-едва обозначено и предстает в еще большем тумане и загадочности. Однако — это светлый, белый туман, несущий в себе надежду, поскольку будущее открыто, недостроено и полно возможностей для обновления. Его успешность зависит от того, насколько глубоко человеку или народу, его строящему, удается соединиться с Вечностью, пронизанной Светом Белой Горы. Вечность обнимает все три круга времени, примиряет борьбу двух начал бытия — красного, выражающего стихию революционного взрыва, и белого, олицетворяющего собой плавное эволюционное течение исторической реки. Перед нами, таким образом, предстает легенда, прозрачная, словно капля катунской воды, глубокая, словно океан, и беспредельно полная, целостная, живая, будто вселенная. Именно такой должна, по-видимому, быть подлинная криптограмма.

Интересно, что даже при разгадке своего исторического подтекста (всего лишь одного из многих других символов), легенда не производит впечатление сложного политического ребуса. Е. И. Рерих удалось блестяще продемонстрировать, как можно, касаясь исторических и политических пластов жизни, внутренне находиться вне их сферы в недосягаемой и всепримиряющей горней высоте духа. Даже в своих осторожных прикосновениях к обжигающему огню времени, зашифрованных в криптографическом письме, Елена Ивановна сохраняет высшую беспристрастность и внеполитизированность взгляда, способного проникнуть за горизонты грядущего. Подобный подход к истории, основанный на «историческом ясновидении», — залог будущего, залог прекращения гражданской войны, примирения двух будущих стихий и потоков.

Еще одним возможным способом толкования данной притчи является попытка увидеть в сочетании красного и белого начала, конфликт между низшим профаническим грубо-материальным началом (символом которого считается в эзотерической философии красный цвет) и высшим сакральным духовным началом (его символ — белый цвет). Бинарная оппозиция белого и красного цветов, как взаимодополняющих и притягивающих друг друга противоположностей, присутствовала также и в древнерусском орнаменте, который глубоко изучал Н. К. Рерих, впоследствии изобразивший свое знаменитое Знамя Мира с помощью этих двух основных цветов.

Присутствие и напряженное противоборство этих двух энергетических полюсов духовной жизни в рериховских символах и криптограммах выражает драматизм российской истории, непрерывную и нескончаемую борьбу между «святой» и «окаянной» Русью, по мере эволюции переходящую на все более тонкий и высокий уровень.

Еще раз подчеркиваем, что все приведенные толкования притчи не являются бесспорными. Многомерность, непостижимая глубина божественных тайн, сосредоточенных в легендах, вполне допускают наличие иных объяснений и точек зрения. Причем ключ для постижения многообразных смыслов сокрыт в глубинах сердца каждого человека, в нераскрытых шифрах его духа. Наша задача состояла в том, чтобы на примере анализа данной притчи продемонстрировать путь к раскрытию тайн, указать на многослойность значения каждой легенды.

Обсудить на нашем форуме

« Пред. - След. »